Давно прошли те времена, когда отъявленных преступников лишали жизни, да иногда со смаком, принародно. Заключать же их в тюрьму на долгий срок было признано нелогичным. Поэтому всех, кто нанес большой общественный вред, лишали воспоминаний о былых подвигах, устанавливали им стойкие психические блоки, препятствующие замышлять новые преступления, и отпускали на все четыре стороны. После этой психохирургической процедуры получался абсолютно другой человек, с искусственно сформированным характером. Чрезвычайно положительный, добрый и… совсем неинтересный. То же самое должны были проделать с герцогом Кунтуэским. И сделали б, если бы он не взмолился: не надо меня переделывать, я хочу остаться таким, какой есть.
Для определения его судьбы собрался Коронный Совет. Никогда ранее ни один герцог не подвергался столь суровому наказанию. Максимум, что могли припомнить историки, — несколько случаев, когда главы Больших Домов, уличенные в неблаговидных проступках, якобы добровольно слагали с себя верховенство в роду. Здесь же было очевидно, что простого раскаяния и посыпания головы пеплом недостаточно. Мнения, как обычно, разделились. Долго спорили, ругались, а принимать решение, как всегда, Олмиру пришлось единолично. Он смилостивился, заменив переделку личности пожизненным запрещением занимать любую, какую бы то ни было, даже самую малозначительную общественную должность и на Ремите, и в других местах.
С тяжелым сердцем Олмир смягчил наказание. Он был уверен, что именно Кунтуэский подстроил несчастные случаи, погубившие его родителей, Олмира Обаятельного и Элеонору Ремитскую. Но убедительных доказательств этого не нашлось, а герцог все же был дальним родственником по матери — троюродным дядей… Перестройка личности похожа на убийство, а родственников негоже убивать. К тому ж Александр Кунтуэский глава Большого Дома. Сначала подвергнут наказанию одного герцога, потом другого, а там и до короля доберутся. В старину, помнится, долго остерегались казнить августейших особ. Губили исподтишка, как, например, английского Эдуарда Второго. А когда в порыве праведного гнева объявили смертный приговор Марии Шотландской, так после этого королевские головы посыпались, словно подточенные червем яблоки.
Многие ожидали, что Александр Кунтуэский эмигрирует. Но он ушел в безвестность, уехав на пару лет на Беззаботные острова. А потом попросился сюда, смотрителем метеостанции на восточной оконечности Северного материка. На Ремите были необитаемы огромные просторы, и подобные станции, честно говоря не нужные синоптикам для предсказаний погоды, рассматривались как своего рода оплоты цивилизации в диких краях. Проживая в одиночестве — его дочь Юлианна не всегда даже вспоминала послать отцу поздравление с днем рождения, — герцог не мешал никому, а минимальную пользу обществу приносил.
