— Не думаю. Хотя, кто знает… Может, и побеспокоился. Он маг — он все может.
Сокрош заулыбался и внес поправку:
— Он не только маг. Он живой Бог.
— Да он и не вникал в рабочий процесс постройки Техцентра на Гранте — вы уж мне поверьте! Однако все лавры спасителя достаются ему. Где логика!? Что за всеобщий обман!
— А мне, между прочим, тоже захотелось быть обманутым, — мечтательно сказал Сокрош. — Вон какое умиротворение на лицах молящихся. Божьи человечки. Как глубоко они верят! Как близки к Богу…
— Безбожники! — возразил Ник Улин.
— Как так?
— Веровать и жить под Богом — это совершенно разные вещи. Вера должна быть правильной. Надо знать, во что верить.
— А как узнать, во что правильно верить?
— Каждый решает сам для себя. По моим представлениям, исходный критерий истинности веры — постулат о свободе воли, независимости духа человека от окружающего материального мира. Только тогда можно придти к существованию надмирового Начала.
— Разве? А куда вы дели единственность и благость Бога?
— Единственность Бога, если Он существует, доказывается чисто логически. А Его благость определяется утилитарными соображениями — чтобы иметь основу для улучшения жизни. Злой Бог есть антисистемная сущность и в жизни просто мешает. Он не нужен.
— А если мне никакой не нужен?
— Путь отрицания Бога начинается с ощущения себя неотъемлемой частичкой Мироздания. Следуя далее, рано или поздно приходишь не к одному, а двум-трем или больше божествам, вводишь сонм святых, их сподвижников и прочие объекты поклонения. На сей почве подспудно зреет предположение, что этот ряд можно продлить, и где-нибудь ближе к концу списка найдется местечко для каждого. В том числе лично для тебя. При желании, трудолюбии и терпении можно стать Буддой и творцом части Мироздания. А существующий вокруг мир действительно окажется всего лишь Майей, иллюзией. Люди внизу нас поклоняются не только Олмиру, но попутно всем прочим магам, как меритским, так и доморощенным — своим соотечественникам, основная заслуга которых состоит в обладании какими-то неординарными способностями. То есть существам во плоти, со страстями и заблуждениями. С моей точки зрения все они, — Ник Улин махнул рукой в сторону крестного хода, — просто-напросто безбожники. Верят только в себя.
— Но некоторые говорят, что вообще ни во что не верят.
— Говорить и быть — это тоже совершенно разные вещи. От человека скрыты глубинные основы его личности. Про себя можно сказать все, что угодно. Можно даже самому искренне поверить в сказанное — чрезвычайно трудно определить, насколько произнесенное истинно. Вера, понимаемая как осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом, есть необходимый и неотъемлемый элемент человеческой психики, дополняющий знания. Нет по-настоящему неверующих людей. Более того, по моим оценкам во все времена количество действительно религиозных людей примерно равнялось количеству отрицающих Бога. При этом некоторые из фанатично верующих — так называемые воинствующие материалисты — относили себя к атеистам. Однако нельзя не признать, что последовательный атеизм — та же религия. От замены слова «бог» на слова «мировой порядок» ничего не меняется.
