Кстати, по иронии судьбы заклейменные «дегероизаторы» Бакланов, Бондарев и Тендряков (последнего «Правда» как раз в это время разделала за ту же порочную тенденцию, проявившуюся в напечатанном «Новым миром» рассказе «Тройка, семерка, туз», правда, не на материале войны), именно они потом написали сценарий о четырех парнях, оказавшихся во власти океана, по которому был снят фильм...
После реплики «Правды» сразу же еще одно зубодробительное выступление против «Литературки» (не сомневаюсь, что оно было вдохновлено и подстегнуто «Правдой», случайными такие совпадения не бывали) — редакционная статья в «Крокодиле» против Леонида Лиходеева. Откровенный пасквиль в самых худших традициях сталинских времен. Вся эта история бурно обсуждалась на летучке. Евгений Сурков, Радов, Гулиа связали статью «Крокодила» с репликой «Правды»: «Литературку» справедливо критикуют за плохое знание жизни, за «дегероизацию», а мы не делаем из этого никаких выводов, стоим на своем. На истерической ноте нас обвиняли в том, что мы постоянно подставляем газету под удар, губим ее. За Лиходеева вступился Солоухин, некоторые сотрудники. Выступил и я, сказав, что злобный выпад «Крокодила» объясняется тем, что фельетоны Лиходеева обнажают мелкотравчатость позиции этого журнала, причины явного падения интереса к нему читателей. Мы должны защитить не только нашего сотрудника, которого политически шельмуют за фельетоны, охотно печатавшиеся газетой. Мы — на то мы и «Литературная газета» — должны выступить на защиту права на сатирическое обобщение отрицательных явлений жизни — именно против этого ополчился «Крокодил».
Михмат стал на нашу сторону. Завершая летучку, говоря о статье «Крокодила», а имея в виду и реплику «Правды», он старался успокоить поддавшихся панике:
«Наша тяжелая газетная жизнь напоминает фронтовую жизнь. Там тоже не знаешь, что тебя ждет, может быть, трофеи, а может быть, ногу оторвет. То ты успешно двигаешься вперед, занимаешь города, а то приходится сидеть в обороне... Очевидно, газеты и при полном коммунизме будут жить довольно сложной жизнью... Очевидно, из этих объективных закономерностей надо исходить.
Продолжая эту параллель, надо сказать, что самое страшное на фронте паника. «Стреляют».— «Где?» — «Сзади».— «Братцы, спасайся!» Смотришь — хорошая позиция. Нет, все покинули ее. А кто стрелял? Оказывается, Ванька случайно разрядил винтовку.
Нельзя сразу ложиться на спину и говорить: «Товарищи, линия у нас неверна. Лиходеев в этих фельетонах занял антисоветскую позицию». Это же «Крокодил», а не ЦК».
