Соловьи монастырского сада,
Как и все на земле соловьи,
Говорят, что одна есть отрада
И что эта отрада — в любви.
(«Все они говорят об одном...», 1927)
Всю жизнь он искал эту отраду. Однако, на мой взгляд, реальных женщин, с кем у него сложились продолжительные романы, было всего шесть, из них лишь одна законная жена — преданная ему эстонка Фелисса Круут.
Все мои принцессы — любящие жены,
Я, их повелитель, любящий их муж.
Знойным поцелуем груди их прожжены,
И в каскады слиты ручейки их душ.
(«Тринадцатая», 1910)
После его первой настоящей любви со Златой, на которой он не решился жениться, несмотря на общую дочь, поэт стал относиться к женщинам восторженно-легкомысленно, резко разрывая с ними, если отношения начинали тяготить, особенно после того, как они рожали детей. Так было и с Еленой Яковлевной Семеновой, родившей ему дочку Валерию, которую он увидел тоже шестнадцатилетней, так было и с сестрой Златы Елизаветой, родившей ему в 1918 году сына, умершего в том же году вместе с матерью от голода в холодном Петрограде. Впрочем, он и к законному сыну Вакху относился несерьезно. Вероятно потому тот позже, уже живя в Швеции, под старость запретил печатать любые бумаги из архива поэта. А жаль. Поэт сам был до смерти большим ребенком.
Его вдохновляли не столько сами возлюбленные, сколько тема любви, даже несчастной любви. «Любовь! Ты — жизнь, как жизнь — любовь» — в этом Северянин ощущал смысл своего существования.
Еще один почитатель Северянина, постоянный оппонент Михаила Петрова, Лазарь Городницкий, пишет об одной из героинь любовных стихов поэта:
«Прошло более ста лет. В северяниноведении предпринимались одиночные и безуспешные попытки соотнести имена Зая Ч. и синьора Za с конкретными лицами. Но отсутствие достаточных сведений похоронило эти попытки.
Похоже, уже была даже потеряна надежда раскрыть эти загадочные личности. Но...
Несколько лет тому назад скончалась Ирина Георгиевна Грицкат-Радулович (1922, Белград — 2009, Белград) — лингвист, академик Сербской академии наук».
Ирина Георгиевна вспоминала:
«Мать рассказывала, что Северянин одно время чуть ухаживал за нею. Ей было посвящено стихотворение под заглавием "Синьоре За", и долгое время у нее хранилась открытка поэта со следующим примерно содержанием: "Светозарная синьора За! Моя любовь не зависит от вашего ответа — сказал Метерлинк в своей Монне Ване, автор же сей открытки Игорь Северянин". Мать вспоминала еще кой-какие рифмы, божась, что к ней они уж никак не относились: "Подумайте, что-то вроде того, что мол откните пробки и к знойной страсти завьются тропки". Игорь Северянин, говорила она, приезжал в Сербию, читал свои переводы югославских поэтов на русский язык, свой цикл "Медальоны"; пища от возбуждения и жажды происшествия, русские дамы спрашивали его, не хотелось ли бы ему повидаться с одной своей бывшей любовью!
