Заговорила Зоя:
— Сказку про колобок знаешь? Бабушка поскребла-помела по сусекам и спекла колобок.
— Ну и что? — заинтересованно отозвался Семен.
— Вот и мы сейчас такой же колобок везем в свой колхоз. Только зерно не на хлебы, а на посев.
— К чему это ты? Не пойму.
— Да так… в голову пришло. Тяжело людям хлеб достается, не как иным, которые легко привыкли жить…
— А-а… — протянул Семен, догадался, что последнее относится к нему, но не обиделся.
«Сказочница, подумаешь… Перевоспитывать начинает!» — решил он, и ему стало весело. Он взглянул на белый и круглый Зоин лоб, на сжатые губы. Ему захотелось вдруг с ней крепко подружиться, чтобы можно было говорить обо всем, что придет в голову.
— Знаешь, — доверительно сказал он, — приехал я из армии — и скучно мне показалось. Друзей нету, все разъехались кто куда. Одно только утешение — работа вольная! Едешь один — и никого над душой.
— Друзья новые будут, — отозвалась Зоя. — И в деревне найдешь, да и теперь со всех концов едут к нам. Газеты ведь читаешь?
Семен поспешно кивнул головой, и Зоя поняла, что газеты он читает нерегулярно.
— Вот, говорят, пьяница я. А разве я сейчас так пью, как раньше? Просто выпью иногда… от скуки. А когда-то пил сильно, это верно. Вот слава недобрая и плетется за мной. Теперь пей не пей, все равно пьяницей прослыл. Вот и пью — все равно уж!
— Хитро ты надумал! — удивилась Зоя.
Она поняла: «Одинок он. И работа для него только обязанность. Просто нужно зарабатывать, чтобы мать кормить. А после работы выпить — от скуки, к вдове сходить — тоже от скуки…»
Семен, словно догадавшись, о чем думает Зоя, сказал:
— Что ж вдовы? Они тоже люди!.. Чего ты покраснела? Наверно, и у тебя есть кавалер — брюки клеш! Ведь есть, признайся?
— Целых три штуки! — выпалила Зоя, сердясь на Семена за то, что он не постыдился заговорить с ней об этом.
Семен безошибочно определил, что ни одного кавалера у Зои нет, повеселел и повел машину еще быстрее.
А потом грузовик долго взбирался на гору, натужно жужжа мотором. Семен покраснел от напряжения, на щеках вздулись желваки, глаза прищурились, и Зое казалось, что машина не хочет взбираться на гору и Семен тащит ее на себе. Она впервые подумала, что шоферская работа не такая уж легкая, что Семен устал за рулем. Ей стало по-настоящему жаль его, словно Семен был не чужим парнем, а ее родным братом.
В кабине теперь было не так душно, не пахло бензином и махоркой. Семен почему-то забыл о куреве, и Зое хотелось сказать ему: «Ты долго не курил…» Она посмотрела на него свободно и открыто, заметила на щеке пятно машинного масла и капельки пота и инстинктивно потянулась к Семену, чтобы вытереть это пятно, будто оно было не у него на щеке, а у нее самой.
