— Но ты знал, что мои чувства не были такими же.
Его молчание говорило само за себя.
Уинтер поставила чашку кофе на стойку, чтобы не бросить ею в него. Взглядом темных глаз Вайпер проследил за ее движениями. Она набросила футболку, но решила не тратить время на то, чтобы вытереться и надеть бюстгальтер, и тонкий материал плотно облегал ее грудь. Волосы высыхали и превращались в массу кудряшек, которые она всегда сушила и придавала им профессиональный вид, прекрасно зная, что ей необходимо поддерживать определенный имидж для работы. Она должна была демонстрировать авторитетный образ и профессионализм, иначе студенты и родители не уважали бы ее. Только в уединении своего дома она теряла бдительность
— Вау. Ты полный мудак. Я думала, что у нас были отношения, ты знал, что я так думала. Я, как дура, терпеливо ждала тебя, когда ты уезжал из города, а ты в это время трахал свой персональный гарем женщин, и не из одного клуба, а сразу из двух.
— Они не мой персональный гарем. Женщины из «Последних Всадников» не принадлежат никому. — Вайпер вздохнул. Он не хотел, чтобы разговор закончился плохо, но кажется, это была ошибочная надежда. — Члены клуба не принадлежат никому — ни мужчины, ни женщины.
Уинтер могла только стоять с раскрытым ртом, ее разум был не в состоянии постичь масштаб его лжи.
— Как секс-клуб? Вы делите женщин?
— В первую очередь — это байкерский клуб. Мы разделяем разные интересы, одними из них являются сексуальные отношения. Отвечая на твой вопрос: мы занимаемся сексом с кем хотим в пределах клуба. Мы очень осторожны, печемся за безопасность и у нас есть строгие правила, которым мы следуем.
Уинтер чувствовала, что не может сдержаться и помешать словам сорваться с губ.
— Два долбаных года.
— Уинтер, я должен был узнать правду о своем брате.
— Ты мог бы быть честным со мной. Ты знал, что я помогла бы тебе и никогда бы не раскрыла рта. Ты знал это!
— Я не мог рисковать.
— Потому что было проще причинить мне боль. Ты познакомился с моей мамой, ты позволил мне представить тебя ей, зная, что я надеялась на нечто большее, чем просто быть друзьями. Ты мог совершено ясно дать мне понять, что я не интересую тебя. Вместо этого, ты играл со мной, используя мое желание быть с тобой, чтобы оказаться в местах, где ты мог бы столкнуться с людьми, которые, как ты верил, убили твоего брата. Любой мужчина бы понял, что это что-то значит, когда я познакомила тебя с мамой. Она умерла с этой ложью. Я… ненавижу… тебя. Ты лгал и обманывал. Ты бы мог в любое время в течение этих двух лет дать мне понять, что наша дружба не перерастет во что-то другое, но ты не сделал этого! Вместо этого я думала, что это я делаю что-то неправильно. — Уинтер яростно смахнула слезы. — Ты хоть понимаешь, как мне стыдно было просить тебя остаться на ночь? Я предложила себя на блюдечке с голубой каемочкой, а ты сбежал так быстро, что пятки сверкали. Ты лучше трахнешь другую, но не меня. — Сделав глубокий вдох, Уинтер попыталась успокоиться.
