.
Деятельность нового министра была встречена неоднозначно, как в политических кругах, так и в армейской среде. Жукову особенно была свойственна прямота, а иногда и резкость, но резкость эта была вызвана не следствием плохого настроения, а вызывалась конкретными деловыми причинами. Но при своей резкости и непримиримости он был доброжелательным человеком. При крутом характере он не помнил и не таил зла.
Неожиданное снятие Г. К. Жукова с должности министра обороны в 1957 году было осуществлено во время его визита в Югославию и Албанию[231]. Об этом событии сам Жуков вспоминал так:
«Меня настораживал тот факт, что моя заграничная командировка совпадала с проведением учения войск в Киевском военном округе. Накануне отъезда я позвонил в Киев. На прямой вопрос Н. С. Хрущеву: «Может быть, мне необходимо приехать на учение? — тот ответил: «Выполняйте свою государственную миссию, а мы тут дома с учением как-нибудь справимся и без Вас».
«Как я потом узнал, — продолжал Г. К. Жуков, — Хрущев использовал присутствие многих военачальников на учениях в своих интересах: у одних он спрашивал мнение о министре обороны, а другим внушал ту мысль, что, дескать, Жуков опасный человек для государства»[232].
Генерал-лейтенант Н. Г. Павленко пришел к мнению, что в основе опалы Г. К. Жукова были следующие основные причины:
— во-первых, чисто клеветнические измышления (его, в частности, обвинили в тайной организации специальной диверсионной команды);
— во-вторых, тенденциозные заявлений недругов полководца о том, что Жуков не только властолюбив, он — «опасная личность вообще»;
— в-третьих, предвзятые истолкования некоторых фраз Г. К. Жукова.
Так, в период борьбы с группой Молотова-Маленкова у него в пылу полемики вырвалась следующая фраза:
— Если вы и дальше будете бороться против линии партии, я буду вынужден обратиться к армии и народу.
Эта фраза была истолкована Н. С. Хрущевым как проявление «бонапартизма». Вот почему тот принял решение устранить Г. К. Жукова.»[233].
Приход к руководству министерством обороны Р. Я. Малиновского (1898–1967) не был на пользу армии и флоту. Да и сам он понимал это. Жена Р. Я. Малиновского Раиса Яковлевна в день назначения мужа министром обороны спросила у него:
— Может быть, стояло отказаться, ответственность-то какая?
Муж в ответ кивнул куда-то наверх и произнес:
— Попробуй там откажись»[234].
Новый министр оказался таким человеком, который не противился принятию целого ряда скоропалительных решений в военной области. Так было, когда принималось необоснованное решение о приостановлении программ развития танковых войск, авиации и флота. В результате этих «акций» Вооруженные Силы преждевременно сдали на слом ряд военной техники и отстали от ряда стран в развертывании авиации и флота.
