Козни против Жукова начались еще в годы войны, особенно на ее завершающем этапе. «И чем ближе был конец войны, — указывал Г. К. Жуков, — тем больше Сталин интриговал между маршалами-командующими фронтами и своими заместителями, зачастую сталкивая их «лбами», сея рознь, зависть и подталкивая к славе на нездоровой почве.
К сожалению, кое-кто из командующих, пренебрегая товарищеской дружбой, нарушая элементарную порядочность, преследуя карьеристские цели, использовал слабость Сталина, разжигая в нем нелояльность к тем, на кого он опирался в самые тяжелые годы войны. Такие люди нашептывали Сталину всякие небылицы, стремясь выставить перед ним свою персону в самом привлекательном виде»[214].
Будущее армии, казалось бы, нужно было вверить в руки таких военачальников, как Г. К. Жуков и других, прославивших себя в войне. На самом деле все вышло иначе. Об этом сам Жуков вспоминает так:
«В начале марта 1948 года мне позвонил в Берлин Сталин и сказал: «Булганин представил мне проект послевоенного переустройства управления нашими Вооруженными Силами. Вас нет в числе основных руководителей Вооруженных Сил. Я считаю это неправильным. Какую вы хотели бы занять должность? Василевский выразил желание занять пост начальника Генерального штаба. Не хотите ли занять пост Главнокомандующего сухопутными войсками, они у нас самые многочисленные».
Я ответил, что не думал над этим вопросом и что готов выполнить любую работу, которую поручит ЦК.
Сталин продолжал: «Одновременно он представил проект положения о Наркомате обороны. Я хотел бы, чтобы вы приехали и поработали над ним вместе с Булганиным и Василевским.
Через пару дней я был в Москве и зашел к Булганину. Он был явно смущен, видимо, зная о моем разговоре со Сталиным.
После рассмотрения проекта положения о Наркомате обороны у меня возникли серьезные разногласия с Булганиным о правовом положении главнокомандующих видами Вооруженных Сил и первого заместителя наркома….
Обо всем этом Булганин в извращенном виде доложил Сталину, добавив при этом: «Жуков — Маршал Советского Союза, он не хочет иметь дело со мною, генералом». Этот ход Булганина был рассчитан на то, чтобы выпросить у Сталина для себя звание Маршала Советского Союза.
И действительно, через день был опубликован указ о присвоении Булганину звания Маршала Советского Союза, а мне Сталин сказал, что над положением о Наркомате придется еще поработать.
Мне было ясно, что Булганин стал правой рукой Сталина по Наркомату обороны. Булганин очень плохо знал военное дело и, конечно, ничего не смыслил в оперативно-стратегических вопросах
