В годы войны советские воины научились быть врага, а командиры управлять подразделениями в бою. Но как это далось? Достигнуто это было большой кровью.
В первые дни и месяцы войны сказались просчеты в морально-психологической и военно-технической подготовке бойцов и командиров. В чем это проявилось? Проявлений было немало, среди них:
а) неустойчивость, паникерство и трусость отдельных командиров и бойцов[196];
б) неумение осмыслить сложившуюся обстановку и принять разумное решение;
в) преувеличение боевых возможностей фашистских войск и появление так называемых «пораженческих» настроений;
г) прогрессирование таких явлений, как «танкобоязнь», «самолетобоязнь», «радиобоязнь» и т. п.;
д) неумение командиров и политработников восстанавливать моральную стойкость людей, выводить их из состояния шока, предупреждать и пресекать явления массового психоза и невроза и др.
К. Симонов, анализируя начало войны, обратил внимание на тот факт, что в боевой обстановке отдельные командиры опасались включать радиостанцию из-за боязни быть засеченными фашистами.
Переход от снисхождения к противнику («шапкозакидательства») к его боязни К. Симоновым объясняется так:
«… Человеку, который видит все, что не получается у нас, и не видит того, что происходит у противника, противник начинает казаться сильнее и умелее, чем он есть…»[197]
В то же время, неумение командиров и политработников акцентировать внимание бойцов на слабых сторонах противника приводило к негативным последствиям — робости, а то и страху перед ним.
И. Эренбург после двух лет войны писал: «В годы войны мы многое меняли на ходу. Мы увидели, что нам часто не хватает дисциплины, организации, личной инициативы, чувства ответственности. Мы поняли, что наши дети нуждаются в более крепких основах морали, что нужно в них глубже воспитывать человеческое достоинство, патриотизм, верность, рыцарские чувства, уважение к старости и заботу о слабых»[198].
Война обнажила всю пагубность «сталинской педагогики» и вредность тех мер, которые приводили к нивелировки личности, подтачиванию нравственного стержня человека.
Как мог проявить человек самостоятельность, если его до этого учили безропотно подчиняться? Как он мог взять на себя ответственность, когда был спутан по рукам и ногам различного рода инструкциями и указаниями?
Наряду с издержками морально-психологического и военно-технического плана следует отметить недостатки иного плана. Речь в данном случае идет о недостатках в воспитании ненависти к врагу.
