Мы все подозрительно посмотрели на него. Кром улыбнулся нам и объяснил:
— Эта тварь, как и любая, живущая в океане, подчинена Владычице. А я тот, кого Владычица однажды поцеловала. Это её благословение, оно защищает меня.
— Так ты теперь ни от чего не погибнешь? — недоверчиво спросил Умар.
— Почему же, она может про меня забыть, а может и погубить, сломать, как надоевшую игрушку. Мне остаётся надеяться, что этого не произойдёт. Да и вам оно на пользу, если бы здесь не было меня, змей бы просто смёл вас с палубы, а потом сожрал по одному в воде.
— Что будем делать дальше?
— Вернёмся на прежний курс, — спокойно объяснил Кром, подходя к голове змея, — нас ждут тёплые моря и противоположный берег.
Теплые моря — это прекрасно. Наконец, появилась возможность сбросить с себя тяжелые одеяния и спокойно ходить в одной рубашке. Женщины наши даже заявили, что будут загорать и расположились на палубе в неглиже, чем вызвали немалое удивление Крома. Тот даже сравнил их с дикарками, живущими на том берегу. Разумеется, под тусклым светом местного солнца никакой загар не появлялся, но им важно было моральное удовлетворение от тёплого климата и близости моря.
Широта, на которой мы находились, была вполне умеренной, а тепло обеспечивало морское течение, что двигало водные массы от экватора к полюсу. Это же течение заставляло нас постоянно корректировать курс, чтобы спускаться южнее.
Никакая морская живность нас более не беспокоила, если не считать обычных дельфинов, что изредка сопровождали корабль, двигаясь параллельным курсом.
Кром становился всё более задумчивым. Его терзали какие-то мысли, спал он мало, едва по три четыре часа в сутки. Ночами он часто всматривался в горизонт и звёздное небо, словно желая увидеть там ту самую Владычицу.
Кое-что необъяснимое с нами случалось. Например, несколько ночей подряд над кораблём кружили непонятные огоньки, напоминающие светящихся бабочек, рассмотреть их подробно не получалось, слишком быстро они двигались. Только одна, зависнув перед лицом капитана, на некоторое время замерла, словно общаясь с ним. Продолжалось это несколько секунд, после чего все огоньки, как по команде исчезли, а капитан наш стал ещё более угрюмым и неразговорчивым.
Я говорил со своими друзьями о подозрениях, но они и сами всё замечали, а помочь ничем не могли. Разговор с капитаном тоже ничего не давал, он вообще не хотел ничего говорить, заявляя, что обещал нас доставить на тот берег и обещание своё сдержит. Компас говорил, что он не обманывает. Пока.
