— Все равно опасно. Вдруг пролезли случайные люди? Вы можете себе представить, чтобы в московской или петербургской охранке помощник интриговал против начальника? Выдавал секретных агентов, устраивал побег арестанту?
— Разве что в кошмарном сне, — признался Алексей Николаевич.
— Вот! А здесь случилось. Сам Яков Николаевич, конечно, вне подозрений. И Петя тоже…
— И Петя? — хмыкнул командированный. — Нравится он тебе?
— Они с Блажковым чем-то похожи на нас с вами, — с доброй улыбкой ответил Азвестопуло. — И возможно, на вас с Благово много лет назад.
Лыков тоже улыбнулся, чуть-чуть грустно:
— И я это подумал. Ну ладно, не хочешь светиться на Дмитриевской, придумаем что-то другое. Англиченков принесет чемоданчик, куда скажешь. А пока вот тебе сто рублей разными купюрами. Под отчет! Как объяснишь атаману, откуда добыл деньги?
— Скажу, что мои. Из Одессы привез.
— А где ты их держал все это время?
Грек задумался:
— В банке нельзя, паспорт мой прежний сгорел… В номерах? Управляющие гостиниц предоставляют такую услугу.
— Цецохо может проверить. Он после измены своего прежнего есаула станет подозрительным.
— Тогда надо придумать мне подельника, — решительно потребовал Сергей. — Я у него скрывался, у него и деньги держал. Местный, мумряковый [66]. Не налетчик, но из блатных. Перетырщик [67] или барыга, к примеру.
— В сыскном есть надзиратель по фамилии Ракогон, — вспомнил Алексей Николаевич. — Вроде ничего… Он может сыграть.
— Опять вы мне сыскное подсовываете. Нет, человек должен быть никому не известный.
— Где я тебе такого возьму? В чужом-то городе.
— Поручите Пете, он отыщет среди своих агентов.
— Ему ты веришь?
— Ему верю, — отрезал Азвестопуло. — Ну, мне пора. Оружия бы где достать, Алексей Николаич. Много ли награбишь с двумя револьверами?
— Свой, что ли, тебе отдать? — рассердился коллежский советник. — Денег хочу, квартиру хочу, подельника хочу… Теперь еще и оружие. А голова на что? Прояви солдатскую смекалку.
«Демон» зловеще ухмыльнулся:
— Ну проявлю я смекалку. Держись, Ростов!
Сыщики расстались, чтобы снова встретиться днем. К ним присоединились Англиченков и его агент. Это был мужчина средних лет с рыжеватой бородой и хитрым елейным взглядом. Он представился:
— Состоящий в комплекте донских казачьих полков подхорунжий Кургузов Феоктист Романович.
Питерцы покосились на не имеющего чина. Уж больно жуликоватый вид был у подхорунжего. Англиченков их успокоил:
— То, что надо! Феоктист свой, его тут каждая собака знает. Он при Шнайдере вроде как на выучке. Намастрячится — откроет собственное дело.
