Вода легко выдернула меня из этого ада и вернула в раздевалку Треста.
Только там позволила себе разрыдаться. Слава богу, что в комнате никого кроме меня не было.
Переоделась, запихала безнадежно испорченный и порванное платье в шкафчик – нервотрепку с занудой из гардеробной я бы сейчас не выдержала, и отправилась на казнь к начальнице.
Мирра выслушала меня с каменным лицом. Почему-то думала, что она начнет орать, но так было еще хуже. Я внезапно превратилась для нее в пустое место.
– Ты не просто провалила задание. Ты потеряла ценнейший якорь. Теперь я не могу даже отправить никого другого, чтобы исправить твои косяки, – сказала она, отвернувшись, – тебе нечего делать в моем отделе, да и в Тресте вообще. Пошла вон. Ты уволена.
– Но это несправедливо! – с трудом сдерживая слезы, прошептала я, – на любой работе сначала учат, а потом спрашивают. Я же ничего не знаю!
– Любой другой, чтобы попасть на это место, сначала впахивает несколько лет, зарабатывает репутацию, собирает рекомендации и только после этого, доказав свою ценность, приходит сюда готовым агентом. Какая-то юная пигалица, очаровавшая главу, сваливается сюда на все готовенькое ничего не зная и не умея, и как только сталкивается с реальностью, пищит, что это несправедливо! – хотя начальница говорила по-прежнему негромко, ее ноздри раздувались от злости, а глаза сощурились в две темные щелочки, – Это не детский сад, и учить подтирать задницу тут никто не будет. Либо ты ежедневно доказываешь, что ты приносишь пользу, либо вылетаешь отсюда ко всем чертям! И никакой Казимир после этого не заставит меня взять тебя еще раз. Иди, поворкуй с ним опять, пусть зачислит в бухгалтерию. Только, боюсь, там ты будешь также бесполезна. Все, не утомляй меня своим нытьем. Убирайся.
Последнее слово она уже выкрикнула, показала пальцем на дверь и вновь отвернулась.
Всего одни сутки снова перевернули мою жизнь с белой стороны монетки на черную. Сдавалось мне, что в своем пути по этой зебре я все ближе и ближе к хвосту. Только вчера вечером я праздновала начало своей карьеры в Тресте, а теперь опять превратилась в бомжа без работы и перспектив. Брела, пошатываясь по улицам, и мне было так плохо, что даже сил плакать не осталось.
Анастасии не было дома, поэтому я просто упала на кровать в своей комнате и выключилась.
Проснулась я от странного шума в прихожей. Когда выглянула, то обнаружила там сидящую в углу на корточках зареванную Насту.
