Костик был бледный. Очень бледный. Губы у него были тонкие-тонкие, а лицо совсем худое и костлявое.
– Кто что знает? Говорите, а то всех перебью, – сказал Костян.
Пацаны вокруг зашептались.
Я пихнул Санька локтем в бок и спросил, что происходит. Санек повернулся ко мне. Вид у него был напуганный. Я никогда не видел Санька напуганным. Даже Костяна видел, а Санька нет.
– Рому избили, – сказал тихо Санек.
– Как?
– Железной трубой. Час назад. Из-за угла дома по башке.
– Да ты гонишь?
– Нет. Скорая его увезла. Менты приезжали, что-то даже записали.
– Он жив?
– Да, вроде бы. Но пацаны говорят, в коме. Или череп треснул. Короче, серьезно приложили.
– А кто?
– Вот это Костян и хочет узнать тут.
Сердце опять у меня заколотилось в ушах. Если сейчас кто-нибудь из малышей проболтается, что я их подговаривал побить Костяна, то мне крышка. Быстрая крышка. Костян сразу смекнет, что это я его брата трубой отходил, и прибьет меня. Даже разбираться не станет. Костян никогда не разбирается. Кому я говорил про мой план с Арсеном против Костяна-то? Саньку говорил, Жирику говорил. Диман тоже знает. Трое. Да, больше никому не успел. Хоть бы пацаны промолчали. Тогда меня пронесет. И Арсена пронесет. Пацаны промолчали.
– Да туземец это! Этот… как его? Арсен, – сказал Таксист.
Все посмотрели на Таксиста, а Костян шагнул к нему поближе.
– Думаешь?
– Труба эта… – сказал Таксист и кивнул на трубу, которая лежала на шахматном столе. – Она это… – Таксист сбился и никак не мог продолжить говорить.
Труба была в метр длиной, с облупившейся белой краской. Кажется, газовая. С одной стороны она была спилена, а с другой – на ней был большой набалдашник, чтобы прикрутить к какому-то другому куску трубы.
– Она в подъезде у туземца стояла. Сто лет как стояла, – сказал Даня за Таксиста.
Да, мы все знали этот кусок трубы. Кто-то давным-давно делал ремонт и забыл старую батарею и эту самую трубу в подъезде Струковых и Арсена. Хотя, может, это была не та труба. Эта, кажется, подлиннее, чем в подъезде. Проверять никто не пошел.
– И он же это… – Таксист собрался с силами и продолжил говорить. – Вчера туземец крикнул, что убьет тебя. Вот.
– Так Костяну же крикнул, – сказал толстый Даня. – Причем тут Рома?
– А притом что я обычно утром хожу за сигаретами. Они… это… утром всегда кончаются, – сказал Костян. – А сегодня я спал. Ну, «дунул» после «Мадрида» и не пошел. Рома пошел. Трубой мне должно было попасть.
– Во как. Тебя, значит, – сказал Таксист, и еще двое старшаков закивали.
