Лука откашлялся и хлебнул пива, будто тревожась, что наговорил лишнего.
– Ты что же, думаешь, я этого не знаю, Лука Жирный? Огорчаешь ты меня, – ответил я. – Йохан все эти дни с самого утра только брагу и глушит. Видит Госпожа, доверять ему управление харчевней – последнее дело, чёрт побери.
– Знаю, начальник, – сказал Лука. – Я так-то не к тому, что тебе это невдомёк. Так, просто сказал, и всё тут.
Я кивнул и взглянул на Луку Жирного. Его я знал ещё с тех пор, как мы вместе сидели за школьной скамьёй – он, да я, да Йохан, ну и Котелок, конечно. До войны в круг Благочестивых он не входил, но всегда обретался где-то рядом. Ещё тогда, бывало, выполнял он мои поручения, и я понял: этому можно доверять. Задумался я, не пытается ли он таким образом намекнуть, что хотел бы увеличить свою долю обязанностей, – и ведь, может статься, он тут и прав. Эту мысль я как следует взвесил и принял решение.
– Хочу попросить тебя, Лука, кое-что для меня сделать, – сказал я. – Откажешься – зла на тебя держать не буду, а согласишься, заплачу серебром.
– Спрашиваешь, начальник, – ответил он. – Я-то тоже теперь Благочестивый, разве нет?
Да, он Благочестивый, и лучше, чем большинство остальных, понимает, что из этого следует. До войны он достаточно повидал, как делаются дела, и теперь соображает, во что ввязался, и рад, что присоединился к нам. Лука жаден, это я знал, но ему можно доверять. Во всяком случае, до определённой степени. Знать своих людей, знать, какие рычаги ими движут, – как по мне, в этом состоит важная часть умения руководить отрядом.
– Верно, – говорю я. – Все вы теперь Благочестивые, но ты к тому же родился в Эллинбурге и знаешь, как здесь всё устроено. То есть как здесь на самом деле всё устроено, а это не всегда так, как я объясняю ребятам. Они пока изучают город – все, кроме Котелка, разве что, но до войны он не был одним из нас. И о том, как ведутся дела, знает не больше, чем тот же Сэм Простак.
– Что верно, то верно, – сказал Лука Жирный. – Чего же тебе надо-то, начальник?
– Мне нужны глаза, уши и голос в поддержку, – ответил я. – Хочу, чтобы ты наблюдал за ребятами и слушал ихние разговоры, когда меня нет. Что говорят за игрой в кости и болтают по синей будке. Если кто вдруг будет со мной не согласен или станет сомневаться в правомерности моих приказов, хочу, чтобы ты растолковывал, почему он неправ. А потом рассказывал мне, кто там чего говорил. Возьмёшься за такое, Лука Жирный?
