— Думаю, тебе стоит рассказать отцу про танцы, — говорит он. — Он тебя любит — это видно, и он хочет, чтобы ты была счастлива.
Я не понимаю, злюсь ли я на него, потому что мне стыдно за свои чувства, которые видны невооруженным взглядом, или же мне грустно оттого, что он скоро от нас уйдет. Или, может, мне хочется, чтобы папа помогал мне добиваться желаемого так же усердно, как он пытается помочь Сэму.
— Ты и двух недель не прожил на лодке, а уже думаешь, что все про нас знаешь? — огрызаюсь я.
На его лице появляется недоумение. Я и сама поражена тем, как легко эти слова вылетели из моего рта. Их как будто произнесла не я.
Но я в его жизнь не лезла; я не спрашивала, почему он сбежал и как он вообще оказался на пароме. А теперь он пытается мне указывать, будто знает моего отца лучше, чем я.
— Ты со мной разговариваешь как с идиотом, — говорит Сэм.
— Идиот — это слишком; скорее, как с оптимистом, который ошибается, считая, что убедить моего отца — это легко и просто. — Я пытаюсь говорить спокойным голосом.
Ну почему все пошло наперекосяк?
— Тебе нужно как-нибудь встретиться с моим братом Джеком, — говорит он, развернув «Пеликана» в сторону порта и взяв курс на то место, где стоит на якоре «Кальмар». — Я на его фоне тот еще пессимист.
Я тоже задела его за живое.
— У меня просто такая жизнь… сложная, — бормочу я.
— Ага, я и понятия не имел, что так бывает, — отвечает Сэм. — У меня-то не жизнь, а сказка.
Он принимается грести изо всех сил: на небе появляются тучи, а о борт «Пеликана» начинают биться небольшие волны.
Мы карабкаемся обратно на борт «Кальмара», и я слышу голос морского радиста, доносящийся из репродуктора на палубе:
— Морское судно «Матанаска» вызывает рыболовецкое судно «Кальмар». Как слышите, прием?
Папа отвечает:
— Я виски-альфа-джульетта-восемь-четыре-восемь-пять-кальмар. Вы десятый?
— Роджер, десятый.
Папа переключается с шестнадцатого канала, по которому можно вызвать береговую охрану, на десятый. Я представляю, как половина судов, вышедших в море, тоже переключаются на десятый. Просмотр мыльных опер, которые показывают по телевизору днем, рыбаки заменяют тем, что подслушивают чужие разговоры по радиосвязи.
Лицо Сэма бледнеет на глазах, о нашей маленькой ссоре он явно забыл.
Я привязываю «Пеликана» к корме «Кальмара», и мы подходим к дверям рубки. Не думаю, что папа слышал, как мы вернулись.
— Так вот, вы спрашивали про мальчиков? Они сами сдались, — произносит скрипучий голос из глубин радиоточки. — В Принс-Руперте.
