— Он любит меня, — сказала Янтарина.
— Вы ушли из замка, где он остался, — сказал принц. — Так? Она кивнула.
— Значит, вы не любите его. Иначе бы остались с ним.
— Не все так просто, — сказала Янтарина.
— А что может быть сложного в любви? — сказал Бенжи. — Любишь человека — остаешься с ним. Не любишь — уходишь искать того, кого полюбишь. Вы ушли, и значит, у меня есть шанс.
— Солнце уже высоко, — сказала Янтарина. — Если нас поймают, никакого шанса не останется. Надо идти. Они снова начали свой путь по узким и запутанным тропинкам. Часто заросли крапивы, огромные муравейники, непроходимые ельники и топкие полянки с ярко-зеленой осокой заставляли бросить одну тропинку и ступить на другую. Лес будто играл с ними, переставляя как фигуры на шахматной доске. Бенжи оцарапал руку, Янтарина порвала платье и два раза провалилась в незаметные болотные оконца. К полудню, перемазанные и измученные, они решили сделать привал. Теперь уже и у принца не осталось сил идти. На солнечной клеверной полянке под черным деревом с золотыми листьями они присели в тени. Порхали бабочки. Над клевером жужжали пчелы и золотистые мушки. На круглом валуне в центре поляны грелась большая змея. Тяжелый аромат нагретой земли поднимался к небу, заставляя глаза закрыться. Сильно хотелось спать. Забыв об опасности, Янтарина прислонилась к черному стволу. Он был теплый и словно живой, Бенжи сел рядом и широко зевнул.
— Нужно отдохнуть, — сказал он сонным голосом и сразу уснул.
Янтарина смотрела на его лицо, спокойное и светлое, с длинными ресницами и прямым породистым носом. Даже спал принц красиво, не роняя королевского достоинства. Янтарина подумала, что он не такой уж и плохой, и тоже заснула. Ей снилось, что черное дерево выпустило из ствола тонкие золотистые корни, которыми впилось в ее кожу.
Дерево решило прорасти в нее, чтобы она стала его частью и никуда не ушла с теплой клеверной полянки. Корни острыми иголочками прокалывали кожу и проникали в тело. Это было не больно, немного щекотно и даже приятно. Янтарина все глубже погружалась в сон.
— Проснись! Проснись же! — кричал кто-то ей в ухо, бил по щекам.
Янтарина с огромным трудом открыла глаза. Над ней склонился Чес. Его зелено-карие глаза были расширены от испуга, и Янтарина вздрогнула.
— Осторожно, — сказал он. — Посмотри. И не дергайся. Она, повинуясь его жесту, посмотрела вниз — и закричала от отвращения. Все ее тело было прошито маленькими прозрачными трубочками, по которым перекачивалось что-то темно-красное. Трубочки выходили из-под одежды, из кожи — и тянулись к дереву, пряча концы в его черной коре. Такой же сеткой был спутан спящий Бенжи.
