В центре площади сидел мужчина, спрятав лицо в ладонях и, кажется, выл. Вокруг него было широкое кольцо любопытных зевак, которые, хоть и были перепуганы, но зрелища хотели больше. А оттого стояли и смотрели. Никто из них не подходил ближе, и никто не звал на помощь, словно так оно всё и должно быть. Меня это равнодушие покоробило. Я попыталась пробраться к мужчине, уже видя — тот на грани.
— Куда прёшь, глупая? — грубо крикнула какая-то дородная женщина в грязном чепце, — ближе подойдёшь, можешь под раздачу попасть!
— Почему никто не зовёт лекарей? — воскликнула я.
— Так ведь поздно уже, коли до сюда добралось, — женщина постучала по голове и кивнула в сторону мужчины, который начал медленно раскачиваться.
— И что, все просто будут стоять и смотреть? — не поверила я.
— А нам что, пойти его утешить? — удивилась весьма откровенно одетая рыжеволосая девица, стоявшая рядом с женщиной, — так ему наша жалость не поможет!
— Кика, ты б хоть помолчала! — взъерепенилась женщина, — везде ведь свои пять копеек вставишь!
— А день-то, прям, полон событий! — заметил щуплый мужчина, стоявший рядом, — Кнесинка вот впервые нижний город объехала. Свихнувшийся впервые за год появился.
— А ты видел, как Кнесинка проезжала? — тут же приклеилась к нему Кика.
— Как не видеть? Видел! — важно подтвердил мужчина.
— А Велимир с нею был?
— Ой, вертихвостка! — вздохнул кто-то из толпы.
Я стояла как громом поражённая и даже забыла, куда хотела идти.
— Ты знаешь Велимира? — прошептала тихо. Но никто меня не услышал.
— Какой же он… — Кика глубоко вздохнула и прикрыла глаза с блаженной улыбкой на губах. По щекам её пошёл румянец. — Как взглянет своими глазищами синими, так сердце в пятки уйдёт!
— В пятки, ага! — усмехнулся мужик, — знаем мы, куда твоё сердце уходит!
— Дура влюблённая! — сплюнула женщина в чепце, — не его ты поля ягода.
— У него голубые глаза, — прошептала я, не обращаясь ни к кому конкретно. Но следующие слова выбили у меня почву из-под ног.
— Лучше б на Ярослава запала! Вот мужчина достойный тайных девичьих вздохов!
— Да уж больно суров! — возразила Кика, — предпочитаю любить мягких и нежных!
— С меня довольно, — пробурчала я и вырвалась из кольца людей.
— Куда ты! — крикнула баба в чепце, пытаясь ухватить меня за руку, но я успела увернуться, в то время как женщина не рискнула пересечь спасительную черту.
Мужчина тем временем перестал выть и уже поднимался на колени. Я с ужасом смотрела на силу, что, уже не таясь, окружала беднягу. Она словно вырывалась толчками из его тела, становясь более плотной вокруг головы.
