Я не имела возможности проверить Михая и Липу, продолжая удерживать Хранителя, а потому время на разговоры закончилось.
Факелы на главной площади деревни, где круглогодично шла торговля, а по праздникам так вообще никто не спал, не тушились никогда…
Огонь взметнулся к самым звёздам, и алый столб света спустился с небес в мои ладони. Седобородый отшатнулся.
— Отпусти её, — я кивнула на Виру, всё так же лежащую на земле.
— Не могу, — отрезал тот.
— Почему? — мои руки в любой момент готовы были извергнуть пламя, но я медлила…
— Они убьют меня, — прошептал седобородый и судорожно оглянулся.
— Кто и за что?
— За то, что не смог охранить…
И опять же, почему я что-то подобное и предполагала? Прямо не день, а какое-то сплошное везение!
Я прикрыла глаза и ударила.
Липа остановилась. Её тень догнала её лишь через долю секунды.
— Ты его…? — она сделала пару шагов к тому месту, где несколько мгновений назад стоял седобородый, но сейчас был один лишь пар от раскалённого камня.
Я закатила глаза. Да за кого они меня принимают?
— Иди помоги Михаю — ему сильно досталось, — сказала ей.
Липа неуверенно кивнула и тут же отшатнулась от Виры, резко пришедшей в себя:
— Я думала, этот алтарь прикончит меня… — прохрипела она, обхватив голову руками.
— Это не алтарь, это его хранитель. А настоящему алтарю хранители не нужны, — с этими словами я в дребезги разбила постамент. Как же давно хотелось это сделать!
В этот момент площадь сотряс отчаянный крик откуда-то из пара, что застлал уже половину площади…
Седобородый вылетел, разрывая воздух руками, и упал на колени.
— Что ты наделала? — закричал почти нечеловеческим голосом.
Липа и Виринея отшатнулись и удивлённо посмотрели на меня. А я опять глаза закатила.
— Я не убиваю людей! Тем более наш противник посерьёзнее будет, — прошептала, ожидая их появления…
А седобородого трясло, как в лихорадке. Казалось, он предпочёл бы смерть от огненного кнута из моих рук, нежели того, что должно было вот-вот нагрянуть.
Не хорошо.
Я немедленно подобралась, ожидая худшего.
Тем временем Вира поднялась на ноги и взяла факел.
— Это глупый бог, он не имеет силы. Даже самые бессмысленные идолы могут черпать силу из поклонения смертных.
С этими словами она подожгла деревянного идола.
— Это ты — глупая, девочка, — прошептал Седобородый, — и теперь тебе не спастись…
Она презрительно посмотрела на него и покачала головой:
— Мне жаль, что в твои годы к тебе так и не пришло истинное понимание законов нашего мироздания. Люди — не стадо, нуждающееся в пастухе, чтобы за каждым поворотом стряпать им по новому идолу. И уж тем более никто из людей не может брать на себя роль Бога, чтобы навязывать народу свои законы и свою мораль оттого лишь, что у него есть сила!
