— Хочу вначале посмотреть на нее…
— А я хочу знать сколько…
— Тогда… — произнесла она, повернувшись к двери, словно собиралась уйти.
— Как хотите!
— Ну и что вы сделаете? — спросила она, обернувшись.
— Позову инспектора полиции с вашего этажа. И покажу ему бутылку. Скажу, что обнаружил ее в номере Оуэна…
— Она была опечатана…
— Я подумал об этом… Признаюсь, что сорвал печати… Посоветую сделать анализ содержимого, вернее, того, что было ее содержимым…
— А что в ней было?
— Сколько? — повторил он.
— А если это не та бутылка?
— Что ж! Или покупаете, или нет…
— Сколько вы хотите?
— Очень дорого… Не забывайте, что на карту поставлена свобода одного или двух человек и, безусловно, чья-то жизнь…
Уже произнося это, он покраснел до ушей, — он только что осознал, что допустил непростительную ошибку.
Он не мог понять содержания беседы с Женевой, но ведь телефонист, который тоже слушал — и уж конечно был полиглотом, — мог понять. Что ему стоило до прихода Жермены позвонить ему…
Пусть! Слишком поздно! Партия в покер уже началась, и нужно блефовать до конца.
— Кто вы такой? — сквозь зубы спросила она, со злостью глядя на Мегрэ.
— Предположим, я — никто…
— Из полиции?
— Нет, мадемуазель…
— Коллега?
— Возможно…
— Ведь вы француз?
— Вы тоже, кажется…
— По отцу… Моя мать была русской…
— Знаю…
— Откуда?
— Потому что слышал ваш разговор с Женевой…
Безотчетно он восхищался ею, редко он встречал столь хладнокровного противника. Она ни на мгновение не отводила от него глаз, и, пожалуй, никогда не подвергался он такому серьезному и подробному изучению. На лице ее было написано: «В любом случае, вы — не мелкота…»
Она незаметно приближалась к столу, от которого Мегрэ как бы случайно отходил. Когда она оказалась не далее как в метре от него, быстрым движением схватила бутылку, понюхала, ноздри ее так раздулись от бешенства, что Мегрэ и гроша ломаного не дал бы за свою жизнь, окажись у нее в руках револьвер.
(Она произнесла несколько слов по-русски, которые комиссар понять не мог, но выражавшие крайнюю степень презрения.)
— Это же не та бутылка? — насмешливо осведомился он, вставая между ней и дверью.
В ответ она бросила на него ледяной, убийственный взгляд.
— Прошу прощения… Наверное, я ошибся. Должно быть, бармену я вернул бутылку, о которой мы говорили, а эта осталась у меня… Могу позвонить, чтобы убедить вас в этом…
— Что за комедию вы тут разыгрываете? Кто вы? Что вы от меня хотите? Признайтесь, что не денег…
— Вы угадали.
