Отставной вояка и фальшивый матрос втянул воздух носом, поднял обе ладони над головой и сделал пару шагов назад. Желваки у него так и плясали.
— Найти бы в этом тощаке, обо что кулаки марать. Но не будь он пленником Лобы, лежал бы в юшке.
Ага, сделал себе мысленную пометку Саймон, значит все же Ла Лоба — центральная фигура. И фигура сильная. Случись у террористов настоящий разброд и многовластие, по его душу прибежал бы не одинокий Моди, а вся небольшая толпа клановых вождей. Таки не каждый день с неба Фишеры падают.
Он поднял бровь и вполголоса пробормотал:
— Кто-то уже лежал, когда я не был пленником…
Бум! Не имея возможности положиться на чутье, Саймон доверился инстинктам. Голова снова взорвалась, словно Гонконг на Новый Год, но хотя бы не от пропущенного джеба, а от успешной попытки увернуться. Стенной панели за спиной повезло меньше.
— Марк! — Рыжие локоны вспыхнули между лоцманом и разъяренным громилой. — Отставить, солдат! Ты что, не видишь, что он тебя провоцирует?
Умная девочка. Только уже поздно: Фэннинг смотрел почти не мигая. И смотрел только на него. Саймон знал этот взгляд.
Человек устроен невообразимо сложно. И при этом — очень просто. Есть определенные рычаги и потайные тяги, за которые можно взяться, чтобы весь этот механизм пришел в движение. В нужном направлении, конечно же.
В случае с Марком Фэннингом все рисовалось ясно с самого начала. Он не мог забыть, что его уделал какой-то штатский хлыщ в шелковой сорочке — и плевать, что на тот момент Саймон был одет в штатный комбез со скафандром из аварийного комплекта. Сорочка выступала символом классового неравенства. И что обиднее всего, неравенства генетического. Такое не прощали.
Сдерживая очередной приступ тошноты, лоцман поднес ладонь ко рту. А когда отпустило — осторожно, чтобы не увидела Магда, но выразительно пошевелил средним пальцем. Для пущего эффекта еще и кончиком языка уперся в щеку, подвигав им в такт.
Это было уже грубо, но действовать стоило наверняка. Фэннинг покрутил головой и потащил Саймона дальше по расписному коридору — к виднеющейся пневмодвери. Вовремя: со стороны зала послышались шаги и гул голосов. Магда, невнятно зарычав, устремилась следом.
— Значит, так, — перехватила она инициативу, когда дверь щелкнула за спинами. — Я, de puta madre, против. Уверена, Ла Лоба тоже выскажется против. Но если вам обоим яйца мешают спокойно ходить — jak si přejete, насуйте друг другу в морду. Только без смертоубийств и членовредительств. Марк, сдай оружие.
