Два вооруженных охранника тщательно проверили документы прибывших и открыли ворота. «Семёрка» проехала по аллейке, посыпанной красным толчёным кирпичом, и остановилась у входа в особняк. Здесь уже стоял тяжелый чёрный «даймлер» Энтони Брауна. Сам Браун, в сером сюртуке с черным галстуком-бабочкой, сидел в кресле в просторной гостиной на втором этаже, курил трубку и читал «Таймс». Он был похож на респектабельного джентльмена на пенсии, отдыхающего в своём клубе, но никак не на матёрого контрразведчика. «А на кого похож я?» — мимолётно подумал Хопкинс и сам ответил: «На мелкого банковского клерка».
Браун отложил газету и благожелательно покивал:
— Проходите и раздевайтесь, Джордж. Извините, что испортил вам вечер. Вы, вероятно, спрашиваете себя, что заставило меня это сделать?
— Интересно, сэр, — подтвердил Хопкинс.
— Сейчас поймёте. Пойдёмте, я вам кое-что покажу.
Браун выбил пепел из трубки в хрустальную пепельницу, сунул трубку в карман сюртука, тяжело поднялся с кресла и вышел из гостиной. Охраны в особняке не было, но Хопкинс знал, что она есть. По одному вооруженному человеку на каждом этаже, а то и по два. Спустившись в подвал, Браун открыл окованную железом дверь. За ней была небольшая комната с низким потолком и узким, во всю стену, окном. Из окна была видна другая комната, побольше, ярко освещенная, с длинным столом посередине и с четырьмя металлическими стульями вдоль стола с привинченными к полу ножками. Она была на несколько метров глубже первой комнаты. Чтобы войти в неё, нужно было спуститься ниже в подвал.
Джордж знал, что это за комнаты. В большой проводили допросы, из маленькой следили за их ходом. Звук транслировался через скрытые микрофоны. Стекло было поляризованным. Оно позволяло наблюдателю видеть всё, самому же оставаться невидимым.
По комнате для допросов от одной стены к другой ходил высокий, крепкого телосложения, довольно молодой мужчина с чёрными, странно подстриженными волосами, короткими на висках и длиннее сверху. Такие прически Джордж видел у русских военных, они почему-то назывались полубокс. Лицо у него было хмурое, плохо выбритое или с отросшей щетиной. Он был в хорошем чёрном костюме с накладными, по моде тех лет плечами, но костюм сидел на нём так, словно был сшит на кого-то другого. Обычно так выглядят штатские костюмы на кадровых военных, привыкших к мундирам. Он курил папиросы, сминая мундштук в гармошку. На столе лежали самодельная зажигалка из винтовочного патрона и папиросная пачка с изображением всадника на фоне какой-то горы. Пепельница была полна окурков. Но что Хопкинса удивило больше всего — на нём были разные ботинки, чёрные, похожие друг на друга, но явно разные.
