Зорко оглядываю небо и воду, но уток не видно. Сумерки плотнеют. На западе догорает последняя розовая полоска зари. Крупные звезды вспыхивают в разных местах небосвода. Неужели так и просижу без выстрела? Справа и слева, впереди и сзади все время неумолчно кричат лысухи. Слышно, как они плещутся, хлопают крыльями, но ни одна не выплывает на плесо.
Внезапно из-за тростников, свистя крыльями, вылетает стайка крупных уток, тянет на меня. Делаю два выстрела и вижу, как две птицы падают в воду. Гоню туда лодку и достаю уток. Это кряквы.
До меня долетают звуки редких выстрелов товарищей. Потом слышу призывный крик Полякова, отвечаю ему и спешу навстречу. Плывем в сторону косы, отделяющей Синие воды от озера. У корреспондента тоже результат неважный: один чирок.
В темноте пробираться среди тростников еще труднее. Замечаем вдали пляшущую красную точку и направляемся к ней. Красная точка быстро растет, превращается в костер. Вот уже видны фигуры двух человек. Это Павел Дормидонтович и Дорогин жгут сухой тростник. Вечером птица летает плохо — таково мнение всех.
— Утро вечера мудренее, — говорит Макаров. — Давайте, братцы, закусим.
Из рюкзаков извлекаются хлеб, помидоры, огурцы, колбаса, яйца. Павел Дормидонтович достает объемистую фляжку, наливает всем в кружки немного вина.
— После трудов праведных не грех и по махонькой… Господи, прости раба твоего Павла, — старик комично крестится, единым духом выпивает содержимое кружки и хрустит соленым огурцом.
Разговор становится оживленнее. Усиленно работают челюсти.
— Возле меня совсем не летали, — все еще переживает неудачную вечернюю зарю шофер. — Даже стволы не прогрел.
— И у меня тоже, — отзывается Макаров. — Да шут с ними, с утками, забодай их комары. Я приволье люблю, вот эдакие вечера у охотничьего костра. Нет, я стрелял, ей-богу, стрелял. Только результат: ноль-ноль…. Знаете двух дураков на свете?
Мы переглядываемся: кого старик имеет в виду?
— Не знаете? — Павел Дормидонтович хитро посматривает на нас. — Первый дурак — рыбак…
— Почему? — удивленно спрашивает Поляков. Всем нам известно, что рыбалку он любит не меньше охоты. — Почему, дядя Паша?
— А потому: рыбак ничего не видит, а ловит. Правильно? А второй дурак… — Макаров обводит нас взглядом и заканчивает: — Второй дурак — наш брат — охотник. Ничего не потерял, а ходит ищет.
…На ночь каждый устраивается в своей лодке. С озера долго еще доносятся крики уток, в темноте над нами время от времени слышен посвист крыльев невидимых птиц.
