— Я всего лишь хочу попасть домой!
— Как раз это нас и тревожит.
— Но…
— Никаких «но». Кумо, давай картинку. А вы внимательно смотрите, леди. На основных моментах я заострю внимание. Все, поехали…
Надо отдать леди Аннабель должное: она умела не только смотреть, но и видеть. А второе куда сложнее. Соответственно, с озвученной мною версией она даже спорить не стала — хватило вида искаженных в предсмертной муке лиц родной команды, а также запустения, царившего на яхте. Тут уж хочешь, не хочешь, а поневоле поверишь в шестьдесят три года, потому что даже за десять лет такой бардак устроить вряд ли получится. На данных о неких ингредиентах, безвредных по отдельности и образующих кислоту в комплексе, по лицу леди пробежала легкая тень. Впрочем, женщина воздержалась от комментариев, но у меня уже не осталось сомнений, что она догадалась, чьих это рук дело. А еще Аннабель за столь короткое время умудрилась полностью успокоиться и выработать линию поведения, оптимальную для текущей ситуации. На ее взгляд, разумеется.
— Вы проделали гигантскую работу, Алекс! — объявила она, когда ролик подошел к концу. — И достойны моей самой горячей благодарности…
— Уверены? — перебил я ее. Каюсь, умышленно.
— В чем?
— В горячей благодарности. — Я демонстративно скользнул взглядом по ее волосам, точеной шее и груди, обтянутой эластичным топом. — Будете платить натурой?
— Что-о-о-о?!
Блин, еле сдержался, чтобы не заржать! Но очень уж у нее глаза стали большие. И удивленные. Видимо, еще ни разу она ничего подобного в свой адрес не слышала. Ладно хоть с кулаками не набросилась… впрочем, и я хорош — нечего было провоцировать.
— Успокойтесь, леди, это не грязный намек, — поспешил я сгладить неловкость. — Посмотрите вот сюда, пожалуйста… Кумо, покажи тайник.
— Это мой личный сейф! — Льда в голосе Аннабель было столько, что хватило бы на заморозку всего «Спрута». — Как вы посмели его взломать?!
— Мы и не взламывали, — усмехнулся я. — Пока. Решили сначала вас разбудить и пообщаться. Так-то мы примерно представляем, что в нем…
Сказать, что леди после этих слов была поражена — это ничего не сказать. Я повторно увидел ее фирменное выражение «глаза-блюдца», а еще полюбовался на пластическую зарисовку «рыба на берегу» — Аннабель некоторое время просто не могла вдохнуть. Как сказал бы поэт в седой древности, «в зобу дыханье сперло».
— Вот теперь я вообще вас не понимаю, Алекс, — нашла в себе мужество признаться леди, как только справилась с эмоциями. — Что же вас… сподвигло? Вы могли просто… не будить меня!
