Веретеев взял на себя миссию тяжелую, но благодарную. Он не объявлял во всеуслышание о своих замыслах, ибо знал, что, имея таких противников, как Доронин, который моложе его на десять лет, и как Савельев, который моложе на двадцать, иначе действовать нельзя.
Сергей Катков и Андрей Соснора! Не их ли в своих мечтах видел Веретеев тренерами-наследниками? Не их ли сильная, могучая волна должна была, по его замыслам, со временем накрыть мутную волну, на гребне которой держались Доронин и Савельев?..
За свое отчисление из команды Доронин, став тренером, отомстил Веретееву тем, что переманил к себе Соснору, любимого веретеевского ученика. Это было давно, еще тогда, когда Веретеев толькотолько вернулся в команду Атомграда. Соснора своим уходом нанес Веретееву обиду, которую старик при всей любви к нему, конечно, не мог забыть.
Соснора недавно нанес обиду и моему шефу Романишину,. В очередном отчете об игре сборной Романишин написал, что Соснора должен был действовать в таком-то эпизоде так-то и так-то. «Но,простодушно возразил ему Соснора в присутствии многих футболистов,- я и сыграл именно так, как вы мне рекомендуете…» Романишин рассердился и продолжал стоять на своем. Тогда Соснора предложил посмотреть видеозапись. По своей неистребимой самоуверенности Романишин согласился. Соснора оказался прав, но Романишин возненавидел Соснору. Однако Соснору как футболиста ценил Доронин, с чем наш шеф вынужден был мириться.
Я не причисляю себя, мягко говоря, к поклонникам Доронина и без особого восторга наблюдал за игрой Сосноры. Во всяком случае, мне виделись более своеобразные тренеры и более обещающие футболисты. Но - хотел я того или не хотел, признавал или не признавал - оба они занимали места в первом ряду.
Романишин считался не только другом Доронина, но и знатоком его теорий. Дело в том, что Доронин питал нашего шефа идеями, тот оформлял их, превращая полуфабрикаты в готовые изделия.
Голова Доронина действительно была набита превосходными идеями.
На них, собственно, и держался наш Романишин. Самостоятельно разобраться в чьей-либо игре, в какой-то системе, в каком-нибудь замысле он решительно не мог. Конечно, писать ему было о чем: доронинская команда в последние сезоны много раз была первой, брала Кубок, в менее же удачные сезоны никогда не опускалась ниже третьего места.
Но нам было хорошо известно, какие там царили законы. Доронин насаждал не просто конкуренцию равных, а конкуренцию людей со злой и сильной волей. Никакая слабость не оставалась в команде безнаказанной. «Если Соснора пришелся там ко двору,- думал я,значит, и он такой же, как остальные. Чтобы быть первым в этой команде, надо быть таким же безжалостным, жестким, хватким». Если в команду Лбова - ясно, что за свой выдающийся футбольный талант - попадал какой-нибудь наивный ангел, он быстро складывал крылышки и камнем летел вниз, теряясь где-то в недрах первой или даже второй лиги.
