Доронин чувствовал, что все вокруг него рушится, но не хотел признавать это. Пусть рушится у кого-то, а не у него. Он так решил.
Забрав с собой мальчиков, Лариса ушла из гостиной. Доронин остался один.
Мысль о том, что он может потерять Ларису, была невыносима.
«Этого не может быть. Не должно быть. Что угодно, только не это…»
Сейчас он яростно ненавидел Соснору. Но дело было не только в Сосноре: человек, всегда покровительствовавший доронинской команде, деливший с ней и радость и горе, сегодня впервые не принял Доронина, сославшись на занятость. Конечно, он - государственный человек, дел у него много. Но раньше он всегда находил время для тренера своей команды. Почему он оказался занят именно сегодня, после "вчерашнего случая в раздевалке?
Как и следовало ожидать, я опоздал. Только сейчас мне это ничем не грозило. Был бы жив старый редактор, я нашел бы на столе записку: «10.00. Нет на месте». Впрочем, если бы он был жив, я бы не опоздал.
- Ребята,- объявил я,- сегодня ровно пять лет, как я сижу за этим столом в этой комнате. Сегодня седьмое мая. Ровно пять лет.
Боже мой, неужели позади пять лет? И я уже известный - да, конечно, без ложной скромности говорю,- известный футбольный журналист? Наш художник даже изобразил меня вместе с Берегов20 ским и Куличенко, написав под рисунком: «Молодежная тройка».
А ведь пять лет назад, спеша на работу, я читал по дороге их отчеты, порой не соглашался с их оценками, но завидовал тому, что они пишут о футболе, а я пока нет. Твердо верил, что пока.
Теперь же часто нет никакой охоты писать, особенно в номер.
Хочется спокойно смотреть матч, не думая о том, как бы не перемудрить с оценкой, как бы не сболтнуть по телефону безграмотную фразу,- ведь в ночной редакции никто же не исправит, и будешь потом краснеть целый день.
«Газета живет один день»,- любит повторять Куличенко, но сам-то любую самую мелкую неточность переживает неделями. Газета живет один день, но то, что мы пишем о футболе, помнят долго. Все, кого я знаю, все друзья и знакомые, все, с кем мы встречаемся на матчах, помнят и заголовки наших статей, и наши прогнозы, и наши ошибки. Тиражи у нас многомиллионные. Похвалив или поругав футболиста или тренера, мы представляем их миллионам людей такими, какими видим их сами.
Садясь в редакционную машину и отправляясь с пропуском на очередной футбольный матч, я часто думаю о том, что сбылась моя мечта и я в одной компании с теми, кого читал и почитал. Значит, я должен чувствовать себя счастливым. Кто-то из крупных музыкантов как-то сказал: счастье, когда тебя кормит дело, которое раньше было твоим увлечением…
