Хэвейд вернулся к себе за стол и вновь уложил больные ноги на мягкий табурет.
— Прошло восемь лет, — он переменил положение в кресле, изыскивая для себя возможность усесться и не чувствовать ломоты в костях. — Ты все еще не можешь смириться?
Марика мрачно посмотрела в пустой кубок и поставила его на стол.
— Не в том дело, — она вновь провела ладонью по лицу. — Я… просто… это паршиво — чувствовать себя эдаким бурдюком на хилых ножках. Таскать в себе… отдуваться и… эти боли. А потом… когда оно созреет… — юная романка непроизвольно содрогнулась. — Проклятье, король! У Дагеддидов есть три наследника рода. Какой тьмы вам понадобился четвертый?
Хэвейд неопределенно пожал плечами. Принцесса едва слышно втянула воздух сквозь стиснутые зубы. В ее взгляде появилась горечь.
— Ты правильно говоришь — идет уже девятый год, — тише предыдущего проговорила она, опуская голову и закусывая красиво очерченную губу. — Восемь лет в женском теле, король. Это… действительно долго. Да, я смирился. Мое дело безнадежно. Ведьма мертва и мне никогда не вернуть… того облика, который был получен мной от рождения. Я не смогу получить освобождение и я… это принял. Но привыкнуть… не могу.
Хэвейд неслышно вздохнул. Прошло восемь лет с тех пор, как он узнал, что в теле его юной и прекрасной младшей невестки томится сущность воина-романа, который отчасти был проклят по его, Хэвейда, вине. Потому разговоры время от времени случались. То, что принцесса вновь дала увлечь себя такой беседой, говорило о необходимости для нее выплеснуть скопившееся на душе. По велению судьбы единственным, кто был посвящен в тайну несчастного романа, был сам король. И ради сохранения мира в собственном семействе и удерживания этой тайны, ему приходилось время от времени отрезвлять впадавшую в отчаяние принцессу, которая, вопреки разуму и проходящим годам, все не желала мириться со своей безнадежной участью.
— Кстати говоря, никогда не слышал истории, как тебя вообще угораздило попасться в такую ловушку, — меж тем раздумчиво проговорил король. Марика досадливо поморщилась.
— Основное ты знаешь. Я и мои люди охотились на эту ведьму. Она убила всех моих воинов, а меня… обратила вот в это… — романка забрала со стола кубок, посмотрела в него и поставила обратно. — Потом ведьма вынудила… твоего сына… потерять голову и… жениться на мне, чтобы досадить тебе за то, что ты пренебрёг ею. А потом ты сам заставил меня остаться при Седрике его… рабом… рабыней… проклятие, даже не знаю, как себя теперь называть! Другими словами, ты предал меня, когда я тебе доверился в надежде на помощь. Это все. К чему подробности?
