Седрик все-таки осуществил свой замысел. В первый летний день, когда Лей по обыкновению явил миру смену морских ветров, про-принц и его жена Марика без охраны конными отправились на побережье. Омывавшее Веллию море звалось Зеленым из-за окраса его волн. Но оно было столь огромным, что у разных берегов меняло цвет от свинцово-серого до лазурно-голубого. Веллы видели штормливое царство большой воды зеленым, и название моря для них казалось понятным и простым.
Главный город Веллии Ивенот-и-ратт стоял между холмов, но ближе к морю начиналась обширная степь, которая тянулась вдоль побережья до самых романских земель. Здесь была проложена дорога, по которой постоянно двигались пешие, конные, повозки крестьян и торговцев. Чтобы не привлечь внимания, Седрик и Марика надвинули на лица капюшоны плащей и ехали не спеша.
Но едва только свернув на пустынное ответвление от главной дороги, принцесса, которая, должно быть, долго сдерживала себя от этого, все же пустила лошадь вскачь.
Седрик поскакал за ней, любуясь, как его романка держится в седле, легко управляясь с несущейся под ней сильной тварью. Когда много лет назад он только начал узнавать свою жену, про-принца удивляло, как много умела и могла она из того, что нельзя было назвать обычным умением для женщины. Марика неохотно говорила о своем прошлом, и о многом Седрик до сих пор мог только догадываться. По совету отца, он не принуждал романку к прямым ответам, лишь зная наверняка, что Марика появилась в семье легионера из благородных и долгое время жила в одной из приграничных крепостей, в каких обычно несут службу воины Легиона. Должно быть, там она научилась держать в руках оружие и ездить верхом, несмотря на то, что в отличие от веллов, романы не одобряли для женщин такой науки.
Как бы то ни было, теперь Марика неслась по степному бездорожью навстречу волновавшемуся морю. Здесь берег приподнимался, и волны с пеной и плеском разбивались о его склоны. Сильный ветер, первый в этом году, который задул с моря, рвал с плеч принцессы плащ, растрепывал темные волосы и окрашивал в багрянец ее прекрасное лицо. Здесь уже хорошо чувствовался горький запах соли. Крики морских птиц, во множестве носившихся над волнами, тонули в свисте ветра и шуме прибоя, что должен был еще усилиться к полудню.
