Вот-вот. Я ведь без понятия. Мы тоже не можем просчитать последствия.
У Клодии — Лес.
Он поражает воображение.
Я видел и ролики Рыжего Ланса, но там другое. Там — парейдолические хохмы, многие из которых, на мой взгляд, довольно-таки страшненькие… Чувство юмора у Ланса определённо есть, но местами оно изрядно чёрное: покосившийся домик с рожей запойного алкоголика — «домик, ты выпил, иди спать!» — угрюмая и хамоватая швабра в зале роскошного супермаркета и рюкзаки, напоминающие циничных пришельцев, шпионящих за людьми прищуренными глазками-пряжками — выглядят как-то слишком метко для просто забавных картинок.
Но в Лесу Клодии я чувствую себя иначе, хоть он тоже абсолютно сюрреалистический. Лес создавался для совершенно других чувств, он кажется абсолютно естественным, природным, как самый настоящий живой лес — с живым беспорядком, буреломом, валежником и звериными тропками.
Только он сделан, большей частью, из кабелей и изолированной проволоки. Толстые кабели растут из земли, как мощные корни, свиваясь в стволы. Кабели потоньше отделяются от стволов, разветвляясь, изоляция кое-где потрескалась, как старая кора — и под ней тускло блестит металл. Из кабелей растут пучки электронных плат — листва этого леса. Наушники-вьюнки поднимаются вверх по стволам — и свисают гроздьями, как урбанистические соцветия. Ёлочки в хвое усиков от резисторов, пушистые и прелестные, тянутся в голографические небеса под старыми елями в лишайнике покрытых патиной микросхем. Я вижу мох, грибы, множество растений — транзисторы, проводники, диоды и ещё невесть какие детали, которые выглядят, словно живое. Ощущаю ветерок, играющий электронной листвой. В лесу живут птички, шустрые ажурные конструкции из тонкой проволоки и фрагментов плат, и белка мелькает вокруг ствола, живо и гибко, я даже не успеваю рассмотреть, из чего она сделана. Из чего-то эластичного, мне показалось.
Лес — шедевр. Его можно рассматривать в тонких частностях, в мелочах — и при всей своей нереальности он кажется живым. Я брожу по нему — и понимаю, что каждую веточку, каждый разъём, штепсель или диод, из которых происходили местная флора и фауна, Клодия просчитывала и проектировала отдельно. Объём данных, использованный для этой работы, я даже представить себе не могу.
Я снимаю очки виртуальной реальности. Клодия смотрит на меня вопросительно:
— Вам понравилось, босс?
— Любовь моя, у меня слов нет. Но почему — из запчастей? И сколько времени у тебя ушло на эту инсталляцию?
