. Мы проехали город, который называется Зонхем, имперский и католический, на берегу Констанцского озера
[152]; в каковой город все товары из Ульма, Нюрнберга и прочих мест доставляются на телегах, а дальше рейнским водным путем, по озеру. В три часа пополудни мыдобрались до
ЛИНДАУ, три лье, маленький городок, расположенный в сотне шагов от берега озера, эти сто шагов проезжают по каменному мосту: это единственный вход, поскольку весь остальной город окружен озером. Он, пожалуй, в одно лье шириной, а за озером начинаются Граубюнденские горы. И в этом озере, и во всех окрестных реках зимой уровень воды низкий, но летом они вздуваются из-за тающих снегов. Все женщины в этом краю носят на голове меховые шляпки или шапочки без полей, вроде наших скуфеек; сверху они покрыты каким-нибудь благородным мехом, «серым», например, а внутри ягнячьим, и стоит такая шапочка всего три тестона[153]. Прорезь, которая в наших шапочках спереди, у них сзади, и через нее видны их скрученные волосы[154]. Они также охотно обуваются в ботиночки, красные или белые, которые выглядят на них весьма недурно.
Здесь исповедуют две религии. Мы осмотрели католическую церковь, построенную в 866 году, где все осталось в целости и сохранности, и видели также церковь, которой пользуются пасторы. Все имперские города вольны иметь два вероисповедания, католическое и лютеранское, согласно воле жителей. Они более-менее привержены тому, которое выбрали. Как г-ну де Монтеню сказал священник, в Линдау имеется всего два-три католика. Священникам тут не позволяют свободно получать свой доход и совершать богослужение, как это делают местные монахини[155]. Сказанный сьер де Монтень говорил также с пастором, от которого не так уж много узнал, кроме как об обычной ненависти к Цвингли и Кальвину. Утверждают, что на самом деле мало найдется городов, в верованиях которых не было бы какой-нибудь особенности, и под влиянием Мартина [Лютера], который признается ими вождем, они устраивают много диспутов об истолковании смысла его писаний[156].
Мы поселились в «Короне», хорошей гостинице. В облицовке печки тут имеется нечто похожее на птичью клетку (хотя это часть той же облицовки); оно способно вместить большое количество птиц: там даже подвешены латунные жердочки на всем внутреннем пространстве – от одного края печки до другого. Вся меблировка и отделка тут только из пихтового дерева, самого распространенного в их лесах; но они его красят, покрывают лаком и лощат на удивление искусно и имеют даже волосяные венички
