— По реке, бывало плавали на прогулочных лодочках. Но так, чтобы на тот берег… нет. — Он замотал головой. — Даже молодые, даже самые смелые туда ни ногой! А вот, что странно, так это то, что для наших собак правила ходов не действуют!
— То есть?
— Вот сегодня, Эльса мы сюда пришли через подвал, — подхватил Виктор, — Потому что ход арочный закрылся, а новый как раз через него. Захотим вернуться, так обратно тоже только этим ходом, а вот Нюф или другая собака, переберутся туда, куда им надо — и через арку, и через подъезд, если кто двери откроет. Я слышал, что и по самим трущобам они могут бегать, сокращая пространства. У них есть свои, собачьи Мосты.
— Мосты?
Виктория Августовна, больше молчавшая, замахала ладонями:
— Это не про нас, это уже там. Ну их!
— А еще у вас какие тут чудеса бывают?
Меня так и подмывало спросить про чтение мыслей, но интуиция подсказывала, что два этих явления связаны быть не могут. У них тут гаджетов нет. И предчувствие шептало: «Это не всем, это только с тобой так».
Хозяйка рассказала еще про «чудеса», но это касалось лишь тв-трансляций с Театрального во все другие Дворы по антенной связи. И погода порой была очень разной, как будто не в одном городе жили. Где-то весна раньше приходила, а где-то неделю лили дожди. В двух однажды зима на месяц задержалась, а в одном лето быстро кончилось.
— А время у вас с нашим точно синхронно?
— Синхронно. Вот это день в день и минута в минуту. Календарь и часы не врут и никогда не путаются.
— Тогда мне пора. Хорошо у вас, очень. Но домой надо.
— Ты не пропадай надолго, приходи новый год встречать.
— Я со своими. Но, врать не буду, гостем у вас буду частым.
Провожали меня тепло. Вероника Августовна даже обняла, чего я не ожидала, потому что у меня даже мама так не прощалась. Виктор оделся проводить, а Нюф порывался выскочить в подъезд с нами. Но его вовремя схватили за хвост.
Прошли снова через подвал, вышли в трущобы. И разница почувствовалась особенно резко, — теплее, темнее и заброшеней. Как на кладбище ночью. Виктор на перемену внимания не обратил, это мне затосковалось немного. Он сунул мою руку себе под локоть и неспешно повел в сторону метро:
— Вот так погостишь-погостишь, а потом и переедешь. По лицу вижу, что тебе уже при втором посещении здешним воздухом не очень дышится. Это на ментальном уровне. У нас чище. Да, родители говорят, что я слишком часто выбираюсь на континент, но не потому, что мне там нравится. Я в архивную библиотеку хожу, всякие исторические детали выясняю. Хочу знать, если что-то подобное не только в Сиверске. Я… — он немного запнулся. — Я Путь ищу. А так, честно, мне и в метро тяжело ездить — поток информации сильный, как грязевой сель. Такая отовсюду навязчивость, реклама, невооруженным взглядом видно подмену ценностей. И люди в большинстве своем напоминают роботов, биологических существ с электроникой вместо мозга. Жить в таком улье, шумном и запрограммированном…
