Интуиция Смита сработала и на этот раз — худшие его предположения оправдались. Через полчаса в избу набилось, как показалось Бесселу, все взрослое мужское население поселка. Местные, не сговариваясь, закусили мундштуки своих трубок, намереваясь чуть ли не одновременно зажечь их. Поняв, что дело принимает скверный оборот, доктор умоляюще оглянулся на полицейского. Фрэнк сказал что-то на алеутском своим соотечественникам, и те со вздохами спрятали трубки в карманы рубах и штанов. Бессел внимательно разглядывал рассевшихся по принесенным стульям обитателей этой дыры. Лица собравшихся никак нельзя было назвать испитыми, скорее, их старила некая, присущая северным народам специфическая усталость от бытия в стране ледяных гор и безлюдных пространств, но, несомненно, и к бутылке они частенько прикладывались. Их руки, привыкшие к сетям и веслам, послушно лежали на коленях. В участке, как и там, на берегу, сразу запахло рыбой. За стенами избы изредка лаяли псы, прибежавшие следом за своими хозяевами. Покружив вокруг участка, собаки успокоились и лежали теперь возле окон серыми холмиками. Вновь послушавшись представителя власти, люди перестали перешептываться и обратили на Фрэнка самое пристальное внимание. Тот, опять-таки, к неудовольствию Смита, говорил с ними по-алеутски, изредка в его неторопливой речи Бессел улавливал и славянские слова: видно по всему, язык был хорошо знаком присутствующим индейцам, что уж говорить об эскимосах. Конечно, Данилову следовало бы все-таки употребить английский, однако контрразведчик не сделал полисмену замечания. Он наблюдал за лицами, полагая, что их выражение скажет ему нечто большее, чем последующий перевод. Бессела ждало самое настоящее разочарование. Лица собравшихся ничего не выражали. Люди, несомненно, слышали каждое слово Фрэнка, но вместе с тем, как говорится, ушли в себя.
После того, как полицейский закончил, молчание собравшихся не посмели прервать ни доктор, ни раздраженный Корт, ни сам Смит. Несмотря на внешнее спокойствие аборигенов, в воздухе явно повисло что-то гнетущее: гости чувствовали поселившуюся здесь тревогу.
Наконец поднял руку сидящий позади всех бесцветный и, казалось, совершенно безучастный ко всему, что происходит вокруг, старик. Встав со своего места и встретившись взглядом с Бесселом, седой ветеран Аляски затем обратил внимание на Данилова и что-то негромко сказал ему.
— Его ответ — «нет»? — понял Смит, обернувшись к полицейскому.
