Подполковник бросил бесполезную борьбу с фронтовым амулетом, безжалостно сдавил папиросу и сказал:
— Так или иначе — штурмана надо искать. Сообщу в штаб дивизии. Доложим американцам. Они поднимут амфибии — средств и возможностей у них для этого хватит…
И здесь особист повел себя совершенно уж странно: Крушицкий поперхнулся, замахал руками, как мельница, и подскочил к подполковнику. От волнения он перешел на сип:
— Какие американцы? Никаких американцев! Вы слышите? Никаких! Никакого штаба дивизии! Товарищ подполковник, это приказ. Дело чрезвычайно важное. Чрезвычайно… Только своими силами. Только своими… я сам свяжусь, я…
Мишин удивленно посмотрел на майора и медленно отчеканил:
— Во-первых, я обязан доложить о ЧП. Ситуация, на мой взгляд, ясна: человека надо искать. И чем скорее, тем лучше. Во-вторых…
Крушицкий не унимался:
— Товарищ подполковник! О ЧП наверх докладывать буду я. И докладывать в том случае, если в течение недели мы имеющимися здесь, на базе собственными средствами его не разыщем. Еще раз повторяю: искать будем своими силами. И чтобы ни одна муха об этом не знала. Ни одна…
— Без американцев вряд ли найдем, — ответил подполковник.
— Я же сказал: никаких американцев.
— Гидроплан нужен, — угрюмо твердил Мишин. — Без гидроплана нечего делать.
— А что у нас в наличии? — спросил майор.
Мишин вздохнул и ответил:
— У нас в наличии старенький латаный-перелатаный Ш-2. Слышали о таком? Смех один, а не машина. Двигатель уже тысячу раз перебирали. Все равно — едва тянет: два-три часа полета — нужно искать посадку. Перегревается. Почту еще можно доставить. Слетать туда-сюда. А у американцев, хочу напомнить, «каталины»: два «Прайд энд утни» — тысяча двести лошадок. Звери! Дальность полета — четыре тысячи километров… Что там Аляска — они готовы сутками над океаном висеть.
Однако майор Крушицкий был непробиваем:
— Товарищ подполковник, я достаточно ясно высказался. Если под рукой ничего больше нет, давайте свой Ш. Черта в ступе давайте, но только чтоб тихо…
И потащился бледный Чиваркин за обоими начальниками обратно в здание штаба, в кабинет Мишина, в котором и разложил подполковник на столе летную карту. Все на той карте пестрело значками и обозначениями, все там выглядело исключительно компактным, хотя Чиваркин, не раз летавший по маршруту, хорошо знал: каждый сантиметр обозначает такие расстояния, которые за день и на автомобиле не преодолеть, не то что пешком.
— Вася! Ты соберись, соберись, — вернул пилота из прострации командир. — Покажи, как шли.
