— Какой сюрприз! — раздался голос Крипы, наставника царевичей.
Все его ученики тут же поклонились своему гуру. Крипа посмотрел на них и сказал:
— Вам больше нечем заняться, кроме как играть на солнцепеке? А задания, которые я вам дал вчера, все выполнены?
— Да, гуруджи, мы все сделали! — воскликнул Арджуна.
Суйодхана же молча корил себя за то, что совсем забыл про эти задания.
— Все равно, ступайте и повторите вчерашние уроки. Я же провожу своего зятя к Бхишме, — сказал Крипа и повернулся к Дроне. — Надеюсь, путешествие прошло удачно? О, Ашваттхама! Как ты вырос! Скоро догонишь меня!
Крипа протянул руки к мальчику, прячущемуся за своей матерью.
— Не трогай его, Крипа! — предупредил Дрона. — Он прикасался к тому нишадцу.
— Что? Да всё это вздор! — ответил Крипа и подбросил в воздух взвизгнувшего Ашваттхаму.
Крипи, жена Дроны и мать Ашваттхамы, обрадовалась, что явился ее брат и положил конец напряженной ситуации. Дрона еще наблюдал за работой стражников, когда Крипа, усадив племянника на широкие плечи, отправился во дворец. Царевичи-Пандавы и Крипи пошли за ним. Дрона с сожалением повернулся к лесу спиной и тоже направился в город, рассуждая про себя о чересчур вольных нравах в крупнейшем царстве Бхараты. Ему хотелось обсудить с регентом Хастинапура вопиющие нарушения законов варновой системы.
«Неудивительно, что они разгневали самого Индру и уже два года страдают от засухи!» — подумал Дрона.
Когда вся процессия брахманов и царевичей готова была исчезнуть за крепкими городскими воротами, маленький мальчик, сидевший на шее у Крипы, обернулся посмотреть на Суйодхану, пересчитывающего вместе с братом и сестрой добытые манго. Он улыбнулся им, и Суйодхана улыбнулся ему в ответ. Никто из них не подозревал, как переплетутся их жизни и судьбы.
* * *
Мальчишка-нишадец, укрывшийся в кустах от погони, теперь смог вернуться и подобрать забытый всеми плод манго. Он снова был схвачен, на этот раз Сушасаной. Но Суйодхана жестом велел брату отпустить пленника.
«Он наверняка рассчитывает, что я брошусь к его ногам», — подумал нишадец, наблюдая за царевичем Кауравом.
Он изо всех сил пытался сдержать слезы и придать своей фигуре, закутанной в лохмотья, вид, исполненный достоинства.
Суйодхана поднял с земли манго и протянул его нишадцу. Тот был искренне удивлен, но протянул руку и взял плод.
«Что он смотрит на меня? Сынок богатых родителей, знаком ли ему голод?» — такая мысль мелькнула в голове мальчишки, когда он вонзал зубы в сладкую мякоть манго.
