И напрягся, когда после некоторого молчания ненавистный соперник спросил вдруг у коварной изменницы – понизив голос и тоже довольно мрачно:
– Дуду твой здесь?
– Вроде нету, – ответила она, оглядываясь на ходу по сторонам. – Не показывается и не отвечает.
– Хорошо, – без особой радости сказал соперник. – Слушай… а ты очень его любила?
Дуду против желания обратился в слух.
– Когда-то давно – очень, – вздохнула изменница.
– А теперь?
– Э-э-э… – озадаченно протянула она. – Хороший вопрос!
Катти Таум, которая шла в нескольких шагах впереди, чуть повернула голову, как будто тоже прислушиваясь.
– Еще вчера я бы ответила – «с ума сошел?» – сказала Пиви. – А сейчас… дай подумать…
Дуду отчего-то заволновался. И долго она думать собирается? Может, в мысли заглянуть?…
Но тут она снова заговорила.
– Раньше казалось, я его ненавижу, – призналась, – и буду только счастлива, если он провалится куда-нибудь к чертовой бабушке. Но когда сегодня мне предложили бросить его здесь и освободиться, я вдруг поняла, что его судьба… мне совсем не безразлична. Наверное, за все эти годы я к нему умудрилась привязаться. И не заметила как… Знаешь, была у меня подружка – там, дома, – которая терпеть не могла своего младшего брата. Он был совсем маленький, и ее заставляли с ним сидеть, и надоедал он ей ужасно. И в сердцах она однажды даже пожелала ему, чтобы он умер. А потом он тяжело заболел. И вот тут она испугалась и поняла, совершенно неожиданно для себя, что на самом деле любит этого надоеду. Ой, как она плакала тогда… но он выздоровел, слава Богу. Иначе она себе этого пожелания не простила бы!
– Ты это к чему рассказываешь? – хмуро поинтересовался Юргенс.
– А к тому, что я теперь, кажется, отношусь к Дуду… как она – к своему младшему брату. Он меня и бесит, и раздражает, но где-то в глубине души я его все-таки… люблю, наверное. В этом ничего такого нету, – заторопилась она и заговорила сбивчиво, – прежнюю любовь… ну, когда я только-только в него влюбилась… ее вернуть невозможно. Правда. Сейчас это совсем другое чувство… но тоже любовь. И откуда она взялась – не знаю… но я рада на самом деле. Потому что лучше любить, чем ненавидеть. Понимаешь? Он мне как брат – маленький, бестолковый, доставучий, но… родной, от которого никуда не денешься. У тебя ведь у самого есть братья, так представь, что и у меня…
– Хм, – сказал Юргенс. – Братья братьям рознь! – и тихонько засмеялся. С явным облегчением.
Пиви тоже засмеялась, и энергетические поля обоих заиграли розовыми бликами нежности.
