– А память стереть? – хищно вопросил кавалер Виллер. – Вдруг он начнет болтать о Монтальвате?
Себастьян Герьер хохотнул.
– Да пусть болтает! Разве кто-нибудь поверит этому…
– Пустоцвету, – подсказал магистр Ариэль.
– И пустозвону, – согласился Герьер.
Кароль окончательно утратил дар речи.
Происходящее походило на страшный сон. С элементами гротеска.
Не желая больше ничего слышать, он развернулся и шагнул к выходу.
– Куда?! – громыхнул Рон Аннон. – Без приказа?
– Да пусть идет, – сказал магистр Ариэль. – Строго говоря, полковник, он уже не твой подчиненный. Тем более что на выходе его ждут. Исполнители приговора…
– А, ну да, – сбавил тон Рон Аннон. – Что ж, ты все понял правильно, кавалер Кароль. Моим приказам ты больше не подчиняешься. Не капитан уже… и даже не кавалер. Не гражданин Квейтакки. Никто!
Справа у стены Кароль увидел кавалер-майора Эме Каваль, свою вторую, после Рон Аннона, начальницу – тоже, надо понимать, уже бывшую.
– Ничтожество, – сказала она жестко. – Слабак!
– Слабак! – повторили хором с брезгливыми минами стоявшие с ней рядом кавалер-лейтенанты Тинтаэль и Галлиэль.
– И актеришка бездарный к тому же, – донеслось слева. – Зато гонору!.. слишком много на себя берет!
Кароль повернулся в ту сторону.
И увидел… Папашу Муница.
– Труппу развалил! – добавил старый Дракон. – Гастроли сорвал!
– Ты-то что здесь делаешь? – изумился Кароль.
Старик ехидно осклабился.
– А я теперь агент. Лучший. Вместо тебя, стало быть.
– Ах вот как…
Кароль смятенно оглянулся.
– Ну, вместо тебя лучшим быть не трудно, – встретившись с ним глазами, прокомментировала этот бред Эме Каваль. – Любой сгодится. Тем более что капитан Муниц успел неплохо себя зарекомендовать. Почти добыл унивёрсум!
«Унивёрсум»?!
– А ты иди, иди, – велела кавалер-майор. – Нечего тебе тут больше делать, кроме как государственные секреты подслушивать…
Кароль, окончательно перестав понимать что бы то ни было, сделал еще шаг к двери.
И вдруг увидел там, за порогом, жену.
С каменным, ничего не выражающим лицом. Каким оно становилось у Вероники обычно в минуты гнева…
Земля качнулась у него под ногами, и в глазах потемнело.
Услышать, какое он никчемное, пустое существо, еще и от нее – нет, этого он, пожалуй, не вынесет. Легче умереть!
Она взмахнула рукой, словно собираясь дать ему пощечину.
Он отшатнулся…
И в глазах прояснилось.
Хотя не слишком – просто перед ними выстроились вдруг какие-то неподвижные черные тени, среди которых мелькнула одна движущаяся… и кто-то в самом деле довольно ощутимо съездил капитану по физиономии.
