Небесная глина | страница 24
Им только открыть бы опять глаза.
Ведь мертвым снятся живые сны.
В них краски осени,
лужи весны,
морозов хруст
и рассветов свет,
а главное —
те,
кого рядом нет.
1987 г.
Спринтер
На лес, на луг
лег пухом снег.
Ну, что, мой друг?
Окончен бег?
Ты помнишь день?
Ты помнишь старт?
А что теперь?
Теперь ты стар.
Тебе обидно?
Забудь про боль.
Ты — бывший лидер,
теперь ты — ноль.
Да, с мокрой майки
твой номер снят.
А юных стайки
тебя теснят.
Ты встал у кромки.
Не двадцать лет.
Для прежней гонки
причины нет.
Неторопливо
скользя по льду,
шепнешь ты бездне:
«Ну, все!
Иду!»
1990 г.
«Хватит в ладоши бить…»
Хватит в ладоши бить,
Хватит в обидах дуться.
Главное — не забыть
Вовремя обернуться.
Сколько осталось? Треть?
Как полегчала ноша!
Главное — рассмотреть
То, что осталось в прошлом.
Да, завершается путь.
Время пришло прощаться.
Нам уже не свернуть, —
Некуда возвращаться.
Значит, пора стряхнуть
Звездную пыль дороги,
Сесть на небесном пороге
И оглядеть свой путь.
Дороги
Итак, дороги…
В путь, мой милый Странник!
И пусть тебе усталость не грозит,
И пыль дорог тебя не поразит
курящей бесконечностью обмана.
Как манят нас неведомые страны!
Что ж! На Земле наш путь
сплошной транзит.
Нас ждут дороги. Что у них в конце?
Наивные, ненужные вопросы:
что ждет в смертельном тленье папиросу,
что — уголек, который воду ощутит?
Но мы идем с восхода до заката,
мы — пилигримы, спящие в пыли,
для нас в затонах лилии цвели
и в переулках клеились плакаты.
Мы — переплеты фантастичных книг,
и в них порой написано такое,
что примиряет
трусов и героев,
наивных и любителей
интриг.
Нас не пугает наш последний шаг,
застывший крик Архангела в ушах…
Дороги, вы — артерии Вселенной,
все создано из смеси жизни с тленом,
и наша смерть —
по ним лишь первый шаг!
1995 г.
«Делит злая межа…»
Делит злая межа
наш ошалевший век
на согласие «да» и
отрицание «нет».
В стылой капельке льда
в поисках выхода свет.
Вроде простая вода,
только выхода нет.
Не убежать от тьмы,
Что оседлала нас.
Все потому, что мы
Не открываем глаз.
Мы, как обычно, — за
полный чудачеств свет,
только дрожит в глазах
страшное слово «нет».
На середине вех
подмалевали лик,
стал неуместен смех,
только прорвался крик.
Не поцелуй душил, —
собственная душа.
Вроде бы — не спешил,
Истинно — не дышал.
1999 г.
«Я не верю в богов…»
Я не верю в богов
и в посмертную
райскую милость.
Есть два метра земли,
той, в которой
нам вечно лежать.
Жизнь была, как искра,
кто-то камень швырнул,
и она получилась.
Состояла она из глаголов
«надеяться»,
«верить»
и «ждать».
Позади сорок лет.
Это первое время итогов.
Книги, похожие на Небесная глина