Убежим?
Но куда, — если ходишь с трудом?
Постаревшие дети,
Мы в баре уже и не спорим,
Просто водочку пьем,
Хотя полагалось бы бром,
Иль чего принимают
От вечной тоски или горя?
Улетим?
Но куда нам теперь улетать?
Денег нет на билеты,
А крылья подрезаны с детства.
Остается нам только
последние роли сыграть,
А потом
В небеса или в землю —
Ведь больше и некуда деться.
Побежим?
Но разве от смерти сбежишь?
Вот наверно поэтому
Люди и тянутся к славе.
Греет мысль, что пока
Ты в могиле холодной лежишь,
Кто-то помнит
Из книг твоих пару заглавий.
Или несколько строк,
Надиктованных кем-то с небес.
Помнишь ночью далекой
Ты им удивлялся, как чуду?
Был похож на монаха,
Что сделал впервые Шартрез
И поверил,
Что люди его не забудут.
Так и мы. Доживем.
А там уж — ворчи не ворчи, —
Отведутся для каждого
Верные вечные полки.
Вот твоя. И на ней
Бог. Скворечник. Грачи.
А вокруг — как при жизни —
Одни человолки.
