От своих воздухоплавательных лет Стелла сохранила манеры гранд-дамы – всегда идеально причесана и одета со вкусом, но не стоит этим обманываться, вообще-то, она из левых. В первый год ресторан отнимал много времени и сил, потом она придумала хороший ход с антильскими и американскими рецептами в ее авторском исполнении. Клиентура поголовно женская, особенно по вечерам, и довольно постоянная, а благодаря сарафанному радио зал часто полон. Лена всегда отказывалась ей помогать, сначала потому, что никогда в жизни ничего не готовила и у нее в голове не укладывалось, что однажды ей придется встать к плите, а потом она была слишком занята в «Студии».
В результате в ресторане пашу я.
Эта идея пришла в голову Стелле.
* * *
Когда я бросил коллеж, единственным, кто мне помогал, была Стелла. Она настаивала, чтобы я туда вернулся, воюя с Леной, которой было плевать: та считала, что я прав, выламываясь из системы, и должен разобраться сам, как сделала она, и вообще, школа жизни – лучшая, чтобы научиться выпутываться из любых ситуаций, а учеба и дипломы никому не нужны. Напротив, утверждала она, все обладатели дипломов – полные придурки, зашоренные и нудные, только самоучки представляют интерес. «Ищи, что у тебя внутри, кто ты на самом деле, разберись, какой жизнью ты хочешь жить, такая у тебя и будет». Я-то хотел играть на рояле, но она запретила. Причем категорически. Мать, которая всегда предоставляла мне полную свободу делать, что я ни пожелаю, которая вообще мной не занималась, ни разу не проверила выученный урок и не помогла cделать домашнее задание, за все мои ученические годы ни разу не появилась в школе (наверняка она даже не знала, в каком я классе), вдруг встала на дыбы. Когда я поступил в коллеж, учительница музыки обнаружила, что у меня абсолютный слух, и предложила готовиться к поступлению в консерваторию. Она хотела поговорить с матерью, но Лена так и не пожелала с ней встретиться.
– Скажи своей училке, что я ее в гробу видала! Чего она суется, идиотка несчастная?
Разумеется, послание я передавать не стал. Пришлось выворачиваться: мать слишком много работает, у нее очень напряженное расписание, что было истинной правдой, но учительница настаивала. В конце концов Стелла принесла себя в жертву. У нее не было никакого законного права вмешиваться, и она решила, что проще всего выдать себя за мою мать. Она выслушала преподавательницу и сказала, что подумает. Но Лена не собиралась уступать. У меня до сих пор в ушах звенит эхо их споров.
