Неправда. Совсем одна она уже никогда не будет.
Под ладонью шевельнулось, подтверждая: правда. Но это было — другое. Не угроза, не агрессия, не покушение на ее одиночество, а наоборот, его наполненность изнутри, освещение счастьем и смыслом. Она сама изумилась, когда впервые почувствовала это, осознала, что так бывает. И ее радостного удивления, конечно, никто, ни один человек во всем мире не был способен понять и разделить.
Она опять пропустила тот момент, когда ее вызвали. Она почти всегда его пропускала.
…— Наследственные заболевания по материнской линии.
— Не знаю… наверное, нет.
— Гемофилия, диабет, психические отклонения были в роду?
— Не было.
— Отец ребенка известен?
— Да.
— Род занятий.
— Программист… кажется.
— Группа крови.
— Его?… не знаю.
— Наследственные заболевания в роду.
— Я не…
— Я записываю «отец неизвестен». Все врут зачем-то, надоело уже. Анализы на генетические отклонения плода сдавали?
— Вот.
— Это я вижу. А профиль где?
Если не возражать, не спорить, отвечать на вопросы четко и коротко и не задавать своих, все происходило достаточно быстро: отлаженные системы имеют свои преимущества, тут главное — не ошибиться, не перепутать дверь, не соскочить раньше времени с ползущей ленты. Лор, хирург, окулист, эндокринолог, стоматолог, терапевт; экспресс-анализы, томография, узи, генетический профиль. И, наконец, последняя секция: психолог, социальный психолог, юрист, консультация по соцвыплатам, прикрепление к питомнику по административному району.
— Если вы захотите перевести ребенка в коммерческий питомник, это возможно не раньше возраста трех месяцев. Исключения — по медицинским показаниям. Распишитесь.
— А если я захочу, — она перевела дыхание; единственный вопрос, который ее действительно интересовал, а потому она решилась его себе позволить, — захочу забрать ее из родильного отделения домой… ненадолго… Это надо написать заявление? Сейчас или позже?
— Согласно последнего постановления Комитета по делам семьи и потомства, забирать ребенка из питомника домой на выходные разрешается в возрасте старше одного года. Юрист должен был вам дать всю информацию.
— Да, но… Одна моя знакомая говорила, что… она своего ребенка…
— Это, видимо, было еще до постановления.
— Д-да. Наверное.
Она и не собиралась противостоять системе, прекрасно сознавая, насколько это невозможно, насколько четко и бесперебойно налажен механизм, в который необходимо встроиться — побыстрее и желательно без ощутимых потерь. В конце концов, у всех же как-то получается, а она была бы такой, как все, если б только успевала за общим ритмом сумасшедшего мира и не так остро ощущала все его углы чересчур тонкой кожей. Можно перетерпеть, можно привыкнуть. Ведь остается самое главное и ценное — ее совершенное, обволакивающее, как плед, теплое одиночество. И уже, кажется (ах да, вон в том окошке — последняя печать!) разрешено идти домой.
