Он переодевается лихорадочно, совершая массу лишних, несвязных движений, пачкая свежевымытые руки в глине, присохшей к штанам, выворачивая не туда рукава свитера. В открытую форточку доносится шелест листвы, пародийно похожий на шум прибоя. Если б у нас был южный номер, то, наверное, слышались бы голоса детей на веранде. Скорее!..
…Он выбегает из стеклянных дверей и прежде всего видит рыжего папашу, тот по-прежнему спокойно стоит у парапета и смотрит куда угодно, только не на детей. Михаил озирается по сторонам и отыскивает всех троих в углу веранды, они сгрудились голова к голове — две рыжие и одна черная, слава богу!.. и шепчутся о чем-то своем, детском, непостижимом.
Подходит ближе.
— …мой папа, — говорит Карина приглушенным загадочным голоском. — Он сам все это выдумал.
№ 39, стандарт, южный
(в прошедшем времени)
— А давай поженимся, — сказала Элька.
— Зачем?
В таблице на мониторе ничего не менялось, хотя, по идее, уже должно было. Гоша нажал «рефреш», сволочь, что ж оно вечно виснет в самый неподходящий момент? Монитор мигнул, но в таблице все равно ничего не изменилось. Наверное, пересчитывают. Ну?!..
— Так, прикольно, — она подошла сзади и обняла его за шею, чего он сто раз просил не делать, особенно во время розыгрыша. — У тебя кто-нибудь из друзей женат? Ну, кроме Кабанчиков, они все равно уже разводятся.
— Вот видишь, — ее тень падала на монитор, а глаза и без того слезились. — Эль, прошу по-человечески, отойди, мешаешь.
Понятное дело, никуда она не отошла. Наоборот, наклонилась низко, почти положив подбородок ему на плечо.
— У меня будет белое платье… мини. И высокие такие сапожки с тиснением, недавно были в каталоге, я тебе покажу. И обязательно фата, без фаты не круто, и чтобы подлиннее, до земли… Го-ша?
Таблица мигнула и пошла перестраиваться разноцветными кубиками, будто форматируемый диск, быстро-быстро, неуловимо, неотвратимо, и Гоша подался вперед, часто мигая, готовясь мгновенно считать с монитора изменившуюся информацию, проанализировать, пропустить через себя — и мгновенно же сделать новую ставку. С каждым этапом финального розыгрыша ставки росли, и никогда еще ему, Гоше, настолько не везло, никогда не удавалось дойти так далеко. Любой на его месте давно бы уже пасанул и взял бабло, но он всегда чуял приход удачи, пряный, острый, неостановимый, если только… Yes-s-s!!!
Остался один-единственный, главный, последний этап.
Гоша выдохнул и застучал стаккато по клавишам длинными желтыми ногтями гитариста; как давно он уже, кстати, не играл, в смысле не игры, а игры… нет ничего случайного в том, что они совпадают, эти слова, эти родные и близкие понятия. В игре, как в музыке, важно не только угадать правильную ставку, важно сделать это первым и вовремя, не сбиться с ритма, попасть в такт, вот черт, муха залетела за воротник и щекочет шею, и не почесаться же, не согнать… да какая, к чертям, муха, это Элькины волосы. Убью. Потом, чуть позже, когда уйдет месседж. Ну?!!..
