— Анюта, нельзя же так, — полушепотом укоряет ее маленькая. От совпадения имен Аньке становится совсем уж не по себе. — Вы не хотели бы выпить с нами чаю, милая? У нас в номере есть электрочайник и прекрасный земляничный чай. Идемте.
— Спасибо, — она пытается высвободить рукав, — но меня ждут… в другом месте.
Бабуля держит крепко. Собачка, перехваченная поперек ее левой рукой и прижатая к телу, дергается и поскуливает, требуя свободы. Крупная старуха забирает собачку себе.
— Я очень благодарна вам за Зисси и хотела бы кое-что объяснить… — худенькая старушка внезапно подмигивает. — А мальчикам иногда бывает полезно подождать.
Аньке становится смешно. Напряжение враз спадает, разжимается вместе со старушечьими пальцами на рукаве. Она кивает, и две бабки-подружки, развернувшись, идут вперед по коридору, указывая ей дорогу. Точь-в-точь мы с Марьянкой через пятьдесят лет, думает Анька и едва сдерживает истерический хохот. Надо худеть, однозначно. Только в этом пансионате, если судить по сегодняшнему обеду, фиг похудеешь. Может, на ужин вообще не идти?
Из-за двери с номером 39 доносятся однозначные звуки. Там занимаются бурным сексом, и следующие несколько метров, пока удаляются крики и стоны, Анька прикидывает, кто бы это мог быть. Фигуры старушек двигаются плавно, со спины их реакции не определить. Собачка заливается визгливым лаем, и обе, склонившись над ней, шикают шипящим хором; самое смешное, что она слушается. Нет, правда, кто? Парочка из ролевой тусовки? Или нет, скорее те молодожены, отмороженные, недовольные, пререкавшиеся всю дорогу… после автобуса она их, кажется, ни разу не видела, даже в столовой. Наверное, не вылезают из постели. Если разобраться, тоже вариант.
Она думает об Игоре. Прямо сразу, конечно, нельзя, но вообще надо. Закрепить, застолбить его за собой, это сейчас самое главное. А Марьяна пусть как себе знает, будем надеяться, что и она образумится.
Старушки останавливаются на другом конце коридора, перед дверью номера 31. Большая открывает дверь, включает свет. Номер точно такой же, как у них с Марьянкой. Только покрывала на кроватях не коричневые, а зелененькие. И зеркало в прихожей поменьше.
— Проходите, — говорит маленькая старушка. — Знаете, я очень довольна тем, как нас тут разместили. Сначала у нас был номер на северной стороне, без балкона, но Анна Георгиевна договорилась поменяться с мужчинами… Кстати, как вас зовут, милая?
— Аня.
Крупная старуха, тезка, никак не реагирует. Худенькая представляется:
