— Прости! — низко опустив голову, не зная, что сказать, как восполнить горечь и боль утраты, я стоял и смотрел на Наташу, точнее на то, что от нее осталось.
— Уходи, — сдавленно произнесла Ульяна, отворачиваясь. Она пришла в себя, хотя слезы продолжали струиться по щекам, смешиваясь с каплями дождя, которого ни она, ни я не замечали. Казалось, сама природа рыдала вместе с девушкой. Я не стал больше напрягать ее своим присутствием, отвернувшись, ушел, больше не глядя ни на нее, ни на ее сестру.
Дома пришлось обо всем рассказать родителям. Чего-то подобного они ожидали. Как сказала мама, в их семье через три поколения рождается ребенок с очень сильным даром. Вот только для меня это оказалось проклятием, хотя мама пыталась меня переубедить, но у нее ничего не вышло. Я остался при своем мнении. Так как убийство людей никак походило на дар. Только на проклятие.
Убийство Наташи подкосило. Я больше не мог оставаться в школе и даже в городе, где каждый куст и дерево напоминали о ней, тем самым усугубляя чувство вины. Я стал подавленным и разбитым. Взгляды Ульяны, которая даже близко ко мне не подходила, только ненавидяще смотрела и шипела за спиной не хуже змеи, удручали и напрягали ещё больше. Χоронили Наташу в закрытом гробу. Ульяна сказала, что ее убило молнией. Может она и рассказала бы, что на самом деле произошло, но прекрасно понимала: стоило ей обмолвиться о моем участии в смерти сестры, как ее бы забрали в психиатрическую клинику, потому что верить ее словам точно никто бы не стал. Ведь люди не знакомы с магией.
Но меня Ульяна стала изводить еще больше. Называла убийцей, монстром, сволочью, убившем ее сестру и забравшим ее жизненную энергию.
— И как ты себя чувствуешь после всего? Нормально? А моей сестры больше нет, — часто повторяла она. — Лучше бы не она, а ты остался лежать там. Зато Наташа была бы жива.
— Ульяна, прекрати, — пытался образумит свихнувшуюся девицу я, но толку не было.
— Прекратить? То есть, я должна спокойно отнестись к тому, что видела? — говорить спокойно она больше не могла, потому перешла на визг. Я непроизвольно подался к ней, собираясь успокоить, но она шарахнулась от меня с таким ужасом, что мне стало не по себе.
Мое терпение лопнуло. Придя домой после очередной перепалки с Ульяной, я подошел к родителям. Сел за стол и схватился за голову.
— Мам? Пап? Давайте уедем? Я больше не могу. Свихнусь. Еще и эта сумасшедшая каждый день доводит до кипения. Я боюсь сорваться, боюсь дотронуться до нее и забрать ее жизнь, тогда она умолкнет… навсегда.
