— Могу, — сказала я. — Когда?
— Вообще-то, сейчас…
— Давайте. Только мне до отеля еще дойти надо, я на пляже… гуляю.
— Надеюсь, я не отрываю вас от чего-то важного? — с сомнением спросил Чинкре.
— Нет, что вы!
— Тогда я сам прилечу к вам, по сигналу вашего терминала. Оставайтесь на месте.
Чудесно. Теперь Таське скинуть инфу, где я буду и почему не приду, и… Почуяв неладное, я подняла голову.
Татьяна стояла передо мной, уперев руки в бока, и смотрела сверху вниз с таким выражением на лице, будто скользкого слизня увидела. Сейчас ка-ак поджарит! И будет слизень в капустном листе, по-новокитежски.
— Все слышала? — угрюмо спросила она.
Я замотала головой: нет.
— Давно следишь?
— Я здесь случайно! — твердо заявила я, собирая в кулак все свое мужество.
Пирокинетики — народ очень спокойный, медленный на эмоции. Но если кому-то из них вдруг срывает крышу, то, как правило, ее срывает вместе с гвоздями и стеной. Добавьте сюда самую грозную боевую паранорму из всех паранорм психокинетического спектра, ночь, камни, глаза в глаза, и получите вполне реальный липкий ужас, способный обрушить сердце в самые пятки.
— Что, вот так — шла, шла и пришла? — недоверчиво поинтересовалась Татьяна, потирая кулак.
Одно из боевых движений. Ладонь по сомкнутым пальцам, резкий выпад и плазменное лезвие срезает, в данном случае, мою башку, надо думать. Камни свое уже получили.
— Да, — с достоинством подтвердила я. — Шла, шла и пришла. А тут ты. А мне Чинкре визитировал. Сейчас вот прилетит за мной.
— Не дрожи, — внезапно сказала Таня, отворачиваясь. — Ничего я тебе не сделаю.
— Я не дрожу! — возмутилась я.
— Ага, вижу. Кости друг о друга чечетку отстукивают…
— Ну… — сказала я, — ты же вон. Страшная! А у меня даже бластера нет.
— Чем тебе тот бластер поможет, — фыркнула Таня. — Ты же, поди, и не дралась ни разу.
— Что сразу не дралась, — обиделась я. — В детстве одну чабис стулом двинула. Достала она нас всех, а я ее стулом… Мы ее потом задразнили, мол, тебя человеческая девчонка стулом по хребту, — я со вкусом вспомнила счастливые мгновения.
— А она? — с интересом спросила Таня.
— А у нее оказался младший братик-кисмирув, который за свою чабис очень сильно на нас обиделся, — мрачно ответила я. — И ну… когда мы осмыслили все происходящее… в общем. Но даже если бы я заранее знала, чем все окончится, — упрямо продолжила я, — я все равно двинула бы эту дуру стулом! Заслужила.
— Ты поэтому так Митирува не любишь? — хмыкнула Таня. — Детская травма?
