— Меня-то с чего? — угрюмо спросила я. — Я умирать не собираюсь.
— А вы лопнете, — предсказал добрый доктор. — От злости. А мне потом…
— Анатомировать мой труп, — подхватила я. — Я поняла. Не дождетесь!
— Хотелось бы верить, — скептически отозвался он.
Вот зараза. Язва. Гентбарец, одним словом. Ненавижу!
Позже, уже в отеле, меня заела совесть. Я отыскала Таську, она сидела в холле и что-то просматривала на своем терминале. Митирува рядом не было, куда делся… И надолго ли. Но я старательно задавила в себе злость в его адрес, и села рядом с подругой.
— Прости, — сказала я.
Таська вздохнула и не ответила.
— Та-ась.
Снова вздох.
— Прости. Ну, не люблю я твоего. Не люблю. И не полюблю. Но я больше не буду, честное слово. Ну, Та-а-ась!
— Ох, Элька, — не выдержала она. — Мужика тебе надо. Вот.
— Опять ты за свое…
— За вечное, подруга, за вечное!
Все это было днем, а сейчас закат раскладывал над морем красочный пасьянс, и сквозь феерически яркое небо проступали крупные звезды. Еще немного, и придут цветные сумерки, заменявшее Таммеешу ночь. Отсюда, с террасы, открывался великолепны вид на море и на трепещущие под ветром треугольные паруса.
— Хочу завтра пойти под парусом, — сообщила я Таське. — Я сегодня не дошла, а вот завтра дойду обязательно!
— А ты сумеешь? — усомнилась Таська.
— Смогу!
Я рассказала о ледовых полях моего детства, на удивление четко и полно вспомнив давно, казалось бы, забытое.
— Пойдешь со мной? — спросила я у подруги.
— Нет, — качнула она головой. — Я не умею ходить под парусом.
— Я научу! — самоуверенно заявила я.
— Научишь, — не стала спорить она. — Но как-нибудь в другой раз. Завтра мы с Митирувом…
Ну, вот опять! Я уже не слушала, что она там завтра собиралась с Митирувом. Прямо плакать хочется, была подруга как подруга, а теперь нет ее, теперь вместо Таськи Кудрявцевой — "мы с Митирувом". Что ты с ними делать будешь…
Ветер в лицо — запах свободы. В каждом месте, на каждой планете он свой. На Старой Терре ветер суров и холоден, как поединок, в котором ты можешь легко проиграть. Твоя воля, принимать вызов или не принимать его. На Нивикии ветер поднимает пыль до самого неба, хочешь, дыши ею, не хочешь, не дыши. А на Таммееше ветер полон крепких соленых запахов моря, пронизан охряным светом старого солнца, прозрачен и чист. Вдыхая его, ты вдыхаешь разлитое в воздухе счастье.
Я не забыла свое желание покататься по планете вне туристических маршрутов. Закинула на новенький терминал обучающее приложение нейросети «Komuna lingvo» — все-таки, язык, по возможности, надо учить самой, не полагаясь на переводчики. Тем более, таммеотский язык оказался не таким уж и сложным. На самом деле, после гентбарского чинтсаха тебе все языки будут казаться несложными; я не хвастаюсь, мне повезло вырасти в интернате, который курировали гентбарцы, и у нас были прекрасные учителя. До сих пор вспоминаю с благодарностью, диплом эксперта в чинтсахе я получила благодаря им, что уже тут говорить.
