А из-за проекта «Новая Элина» мы с Таськой переругались так, что от взаимного крика крышу едва с дома не унесло, у меня в холле она как раз прозрачная, очень удобно в ясные ночи небо рассматривать, лежа на диванчике.
Нет, а что она мне предлагала?! Какие-то откровенные платья, с вырезами и ультрафиолетовыми оконцами, какие-то несусветные топы, а купальник, боги Галактики!
— Это не плавательная униформа, — наотрез отказалась я от предлагаемой вещи. — Это — три плетеных треугольника на биоклее. Я в таком виде на пляж не пойду!
— Почему? — возмущалась Таська.
— Потому что!
— Отличный аргумент! Может быть, найдешь еще?
— Я не собираюсь ходить голой у всех на глазах! — выпалила я.
— Элька, не дури, это пляж, там все так ходят!
— То все. А это я!
— А, ну да, ты у нас особенная! У тебя живот до колен, грудь до пупа и паразитические ишланские моллюски не скажу в каком месте!
В Таську летит диванная подушка, подруга уворачивается и продолжает меня высмеивать:
— Ты еще скафандр высшей защиты закажи. На пляж!
Ну, и вот все в таком же духе. Мы, наверное, к утру благополучно убили бы друг друга, если бы не давление внешних обстоятельств в лице лантарга Поункеваля.
Когда я его увидела, я второй раз лопнула от злости. Он меня выслушал с каменным спокойствием, которое бесило еще больше, чем если бы на меня в ответ огрызались. Потом помахал перед моим носом моим же собственным терминалом, тем самым, новеньким, полученным сегодняшним утром:
— Что это такое, Элинав? — вопрос был задан ласково, можно сказать, почти нежно.
Но я сразу заткнулась. Смотрела, собрав глаза в кучку, а потом сумела выдавить лишь жалкое:
— Н-не зна…
Опять! Снова. Аж слезы проступили от досады. Но как?! Наверное, я озвучила вопрос вслух.
— Понятия не имею, как, — желчно сказал лантарг. — В дом попали потому, что успели дать гостевой допуск вашей подруге, иначе никак.
— А как…
— Как узнал я? Если бы не он, не узнал бы.
Тут я заметила рядом с лантаргом профессора Сатува с объемистой коробкой на гравиподвеске.
— Вы не отвечали на вызов, доктор Элинипи, — укоризненно сказал гентбарец.
Понятно. Я не ответила на вызов, профессор решил, что я все еще сижу у лантарга в каталажке, лантарг изумился такому предположению, считал сигнал моего айди и изумился снова, потому что — с его слов! — выходило так, что я неподвижно сижу в канализационном коллекторе космопорта, жду своей очереди на утилизацию. При этом сигнал айди моей подруги обнаружился в моем доме, что позволило предположить, где именно я нахожусь на самом деле. Но, в общем-то, до начала утилизации той порции мусора, в которую угодил мой терминал, оставалось стандартных минут двадцать. Может быть, тридцать.
