Карел был "добрым малым", но совершенно не воспринимал юмора (с тех пор роботов усовершенствовали). Когда русский врач заметил: "Значит, Карел, ты нарушил Первый закон",- робот издал какое-то странное бормотание, прежде чем глупо спросить: "Каким образом?"
"Угостив нас в полдень отвратительной американской едой, сосисками с соусом,- громко расхохотался Борис.- В итоге у Питера разболелся живот".
Питер, несмотря на свое недомогание,- пока это было лишь легкое недомогание,- заулыбался. Оба не были специалистами по роботам и не осознавали чудовищности того, что только что было сказано. Ведь для робота нет ничего более важного, чем Первый Закон. Всем следовало бы знать об этом, прежде чем бросаться шутками.
Шутками, которые могут разрушить дорогостоящий мозг какого-нибудь Карела и... спасти человеческую жизнь. А это - уже наша история.
Карел не был снабжен никаким устройством, чтобы бледнеть, но ответил он "побледневшим" голосом: "Вы считаете, доктор, что моя кухня причинила зло Питеру?"
Однако Борис, слишком занятый, чтобы сразу ответить Карелу,- он заставил американца лечь и внимательно прощупывал ему живот,- скорчил гримасу и констатировал: "Не вырезать аппендицит перед полетом в космос! Какая оплошность!"
* * *
Через двенадцать часов подтвердилась правильность его диагноза и необходимость срочной операции. Но драма возникла из серии отданных Карелу приказаний: прежде всего освободить стол, предназначенный для обедов и работы. Затем (в этот момент Борис своими сильными пальцами разминал ампулу с растворителем, чтобы распустить в нем тионентал): "Карел! Ступай в кладовую, пристегни новые руки и подогрей их на горелке!"
Карел повиновался беспрекословно (неисполнительность у роботов не предусмотрена). Когда он вернулся в столовую, осторожно держа на весу и ни к чему ими не прикасаясь пару своих "новых", стерильных рук, Питер уже лежал на чистой простыне, а Борис вынимал из коробки инструменты. Уже заснувший американец спокойно дышал через маску в маленький черный баллон. Стоящий у стола Борис приказал Карелу: "Встань напротив!" Ловко проскользнув на указанное место, робот, которого "сверлила" все та же "мысль", спросил: "Вы считате, доктор, что это моя кухня причинила..."
Разумеется, вырезать аппендицит в состоянии любой студент, и Борис когда-то такие операции делал. Но он был терапевтом, а не хирургом, волновался, и ему было совсем не до того, чтобы успокаивать робота. Борис ему даже не ответил. Натянув перчатки (при этом он думал о том, как было бы удобно "сменять" руки и стерилизовать их над горелкой), он решительно взял скальпель и, протянув Карелу зажим, сказал: "После разреза, когда на шраме появится кровь, подашь мне зажим, возьмешь позади себя кэтгут и сделаешь узел так, как я тебе укажу". После этого Борис наметил линию разреза.
