Да что б тебе ежика родить!
Сирена. Еще и улыбается, стервочка. Да так обворожительно, что ей можно простить и настоящий «Камаз» с песком, разгрузившийся да хоть прямо на мою кровать.
Жертва выглядит не шибко крепким, так что и на полу поспит, или в ванной.
— Разбираем амуницию и по койкам. Завтра ранний подъем, особенно это тебя касается, — куратор швырнула в Крида сумку с его театральным реквизитом.
— Знаю. Помню. Страдаю, — кивнул тот.
— Я положила туда еще и фотографии «цели», в качестве образца. Рабочий день начинается в десять ноль-ноль, от гостиницы до Института — двадцать минут тихим шагом.
— И звать меня теперь Барабулькин Митрофан Натанович, — обреченно вздохнул Жертва.
Мда. Я бы на его месте тоже захотел, чтобы меня пристрелили поскорее.
Неудачники разбрелись по своим номерам и кроватям, и я тоже завалился спать, делая вид, что мне нет никакого дела до криков, доносящихся из ванны:
— Ну, Физик, ну пидорасище мохножопое… Оно же теперь не отмывается ни хера!
Глава 11. Охота на охотника
Проснуться ночью мне все же пришлось — то ли Жертва сам вспомнил, то ли подсказал кто, но ему срочно потребовался «супергерой, способный справиться с любым загрязнением»!
Например, со следами маркера на коже.
Глупый, на самом деле, оказался поступок с моей стороны, который к тому же мог нарушить и маскировку Крида. Так что пришлось мне отмывать ему руки при помощи супергеройских «мыльных выделений средней степени агрессивности».
Но даже после этого выспаться толком не удалось, потому что нас всех разбудил вопль «Пожа-а-ар!» и звуки пожарной сигнализации.
— Неудачники, без паники, горит номер на пятом этаже, у нас все спокойно. Физик, реши вопрос с системой пожаротушения, пока она нам тут все не залила.
— Есть, босс… — сонно отозвался тот и через минуту добавил, — Сломал. Наш этаж останется сухим, даже если пламя до него доберется.
— Если доберется, починишь опять. Все. Просыпаемся, умываемся и собираемся на миссию. Жертва, ты там как?
— Пристегиваю пузо. Минут за тридцать-сорок управлюсь.
— Хорошо. Вещи не оставляем, в номера никого не впускаем. Экипируемся в «беркутов».
За окном раздался вопль. Что-то пролетело мимо и неприятно ударилось о землю.
Мне вспомнилась схематичная картинка размером чуть меньше моей ладони: слегка наклоненная башня, вырывающееся из верхних окон-бойниц пламя и падающие с криком вниз люди.
Вот тебе и «абстрактные образы».
— Ну, как тебе? — раздался позади голос.
Я обернулся.
