Николай Веселов и празднование дня ВМФ
В день Военно-морского флота я оказался в полном одиночестве в офицерской казарме, где кроме меня находилось еще человек пять незнакомых мне офицеров. Остальные койки были пусты. Люди как могли отмечали профессиональный праздник, и помещение казармы было пустынным и незаполненным. День был ясный и солнечный, и с утра я отправился в сопки полежать на солнцепеке на горячих северных валунах. Оставаться целый день голодным мне не хотелось, и к обеду я спустился в казарму, переоделся в форму и пошел в офицерскую столовую. Неожиданно я встретил там офицера-управленца атомного реактора Николая Веселова с нашего родного экипажа Кочетовского. По соображениям сохранения северного коэффициента с финансового довольствия при убытии в командировку в Северодвинск экипаж не снимали. Штатного финансиста в экипаже не было, и в качестве временного финансиста назначали какого-нибудь офицера или мичмана из числа специалистов экипажа. Вот таким нештатным финансистом и был в то время Коля Веселов, который приехал в гарнизон Гаджиево, чтобы получить месячное финансовое довольствие на весь экипаж. Коля был большой любитель выпить, и когда я ему сказал, что у меня в казарме хранится целая канистра спирта, он с радостью согласился пойти со мной в казарму и отметить мое возвращение с боевой службы. Мы набрали пакет продуктов и отправились в казарму. Все месячное денежное довольствие экипажа в сумме не менее 40 тысяч рублей советских денег Николай Веселов носил с собой в небольшом чемоданчике. Мы пришли в казарму, и прежде всего я потребовал у Веселова посмотреть раздаточную ведомость. И если моя фамилия там значится, то выдать мне зарплату. Моей фамилии в ведомости не оказалось. Это означало, что после обеда в понедельник мне придется на корабле оформлять выписки из вахтенного журнала и идти в финансовую службу — получать там зарплату сразу за три месяца. Без денег в день ВМФ мне оставаться не хотелось, и я занял у Веселова небольшую сумму, то ли 100, то ли 150 рублей. За спиртом и разговорами время незаметно пролетело до ужина. Коротать вечер у телевизора не хотелось, и Коля Веселов предложил сходить поужинать в кафе Дома офицеров. Я хорошо запомнил, как четыре месяца назад из этого кафе меня вместе с «Графом» Володей Шибаевым оправили ночевать в КПЗ гарнизонной комендатуры и я всю ночь провел на жестком топчане. Эти воспоминания охладили мое желание отдохнуть с шиком в условиях кафе. Я не любил танцы и потому отказался от предложения. К тому же день ВМФ совпадал с днем работников торговли, и наверняка там все столики будут заняты, а кафе закрыто для свободного посещения. Веселов подтвердил, что в кафе вечером будет проводиться закрытая вечеринка работников торговли, но он познакомился с какой-то незамужней официанткой, и она официально пригласила его на эту закрытую вечеринку, поэтому проблем с пропуском в кафе и отдельным столиком не будет. Он и остался в гарнизоне Гаджиево только ради этого приглашения, а иначе еще в пятницу уехал бы в Северодвинск, чтобы на день ВМФ вручить членам экипажа долгожданное денежное довольствие. Коля был женатым человеком и не был трезвенником и пуританином, но чтобы оставить ради юбки весь экипаж без денежного довольствия в день ВМФ, у меня не хватило бы совести. Уже убедившись по Палдиски, что Коля Веселов в подвыпившем состоянии становится более неразумным и неуправляемым, чем я сам, я решил сходить с ним в кафе и удержать при необходимости от необдуманных поступков. Я заботился не о самом Коле, а о чемоданчике, в котором лежало более сорока тысяч рублей денежного месячного содержания нашего экипажа. Коля категорически отказался оставить его под мою сохранность, но даже в кафе во время танцев чемоданчик мог вызвать подозрение окружающих. При свободном посещении кафе командировочный с чемоданчиком не вызвал бы никакого подозрения, но кто же ходит на закрытую вечеринку со своим чемоданчиком? В подпитии да и в обычном состоянии у Коли был веселый характер души компании и скомороха, что полностью соответствовало его фамилии — Веселов. Я-то знал его нрав и безобидность, но как среагируют на его шутки приглашенные работники торговли, было неясно. Так же, как меня и «Графа» в недалеком прошлом, Веселова по звонку недовольных участников закрытой вечеринки могли запросто отправить ночевать не в теплую постель одинокой и горячей женщины, а на холодные нары гарнизонной гауптвахты. Обнаружив в его чемоданчике огромную сумму денег, дежурный по караулам обязан был сообщить коменданту, и тогда нашему экипажу и самому Веселову грозил бы большой скандал и крупные неприятности. Вот поэтому я и отправился в кафе вместе с Веселовым в качестве его негласного сопровождающего и охранника. Действительно, Колю ждали и нас впустили на закрытую вечеринку. Для меня из подсобного помещения принесли добавочный стул, и я уселся третьим за двухместный столик. Пригласившая Николая девушка оказалась весьма приятной наружности и такой же веселой, как и сам Николай Веселов. Они пили и раскованно танцевали, а я напряженным истуканом сидел за столиком, пытаясь изобразить на лице улыбку безмятежного человека, но это у меня плохо получалось. Я не отдыхал, а нес службу, оберегая не только чемоданчик с большой суммой денег, но и Николая Веселова от необдуманных поступков. Вскоре Веселов так захмелел, что в перерыве между музыкой прямо за столом запел какую-то «шлягерную» песню. Голос у него был весьма приятный, да и песня была известна в этом обществе. За другими столиками подхватили мелодию и слова этого шлягера, и после окончания песни Коля удостоился всеобщих аплодисментов. Это его так вдохновило, что он тут же встал из-за стола и, переходя от одного столика к другому, подражая известному цыганскому артисту Николаю Сличенко, соловьем выводил какую-то замысловатую цыганскую песню. Я понял, что добром это не кончится: всеобщее внимание может мгновенно перерасти во всеобщее раздражение, стоит только Николаю задеть самолюбие какого-нибудь слишком ревнивого кавалера. Во время пения Коля буквально расшаркивался перед каждой дамой, а это не всем нравилось. Я попросил временную подругу Коли вмешаться и отвлечь его от опасного занятия. Девушка подошла к развеселившемуся кавалеру, обняла его за плечи и увела в подсобное помещение. Минут двадцать я сидел и напряженно курил одну сигарету за другой, но ни дама, ни Коля Веселов так и не появились. Закрытая вечеринка была заранее оплачена, никаких счетов нам не выставлялось. Мое терпение скоро кончилось, поэтому, не привлекая внимания, я встал из-за стола, прихватив чемоданчик с деньгами, и покинул веселое заведение.
