Вторая встреча с членом Военного совета 3-й флотилии Сидоренко
Девятого ноября 1973 года ЧВС Сидоренко в своем личном кабинете с глазу на глаз подписал и вручил мне партбилет № 05855433. Что он при этом говорил, я не помню. Интересно, что для камуфляжа сфотографирован на партбилете я в гражданской одежде, а не в военной форме. В период 1980–1983 годов по этому партбилету без всяких пропусков и без проверки наличия взрывчатки и оружия я многократно посещал здание аппарата ЦК КПСС на Старой площади. Разве кто-нибудь мог подумать, что через 10–15 лет даже чтобы встретиться с префектом Южного округа г. Москвы или с главой районной управы «Чертаново Южное», мне потребуется заранее звонить и через бюро пропусков заказывать пропуск. Но скоро и эта возможность была ликвидирована. Демократическая власть закрылась и стала недоступной. Если мне надо было поговорить с каким либо клерком из аппарата московской власти, то я подъезжал к служебному зданию и вызывал клерка на улицу по телефону. Наличие огромного количества охранников в магазинах, всевозможных офисах, в органах власти и в банковских организациях до крайности поражает меня. Кто же в России работает на производстве и кто служит в армии и на флоте, если сотни тысяч здорового и трудоспособного населения трудится в сфере охраны при наличии миллионной армии сотрудников МВД, миллионной армии МЧС, таможенников, тюремных надзирателей и пятимиллионной армии госслужащих? А ведь Россия не резиновая, в ней всего 140 миллионов жителей, да и то большинство из них пенсионеры-старики и старухи да учащиеся, не достигшие трудоспособного возраста. Партбилет я не порвал и не выкинул, потому что это часть моего прошлого. Конечно, коммунистическая идея является лживой утопией, что я и доказываю, как могу, в этой книге. Но ведь я и сам был полностью обольщен этой лживой идеей. Я искренне верил, что люди могут измениться к лучшему и построить справедливое коммунистическое общество. Беда в том, что каждый человек, в зависимости от своего социального статуса и положения, а также в зависимости от своего внутреннего духовного разложения и подлости, по разному понимает не только само значение слова «справедливость», но и такие фундаментальные понятия, как добро и зло, ложь и истина. Крестьяне считали, что с ними поступают несправедливо, ограничивая приусадебный участок и выплачивая 50–70 рублей ежемесячной зарплаты. Они подворовывали, где могли, и искренне считали, что если бы им платили рублей 180 в месяц, да еще были бы в свободной продаже по госрасценкам строительные материалы, то они были бы счастливы и воспринимали такие ограниченные блага как торжество справедливости. Городские рабочие имели большие расходы на продукты питания, одежду и предметы домашнего обихода, но их зарплата не превышала 120–180 рублей в месяц. И они тоже по возможности стали подворовывать, превращаясь постепенно в производственных «несунов», чтобы выползти из состояния перманентной недостачи денежных средств. Благо что хозяйственные и партийные руководители на всех уровнях производства, хранения, торговли и распределения сквозь пальцы смотрели на случаи мелкого воровства и расхищения. Потому что сами тоже считали себя несправедливо обиженными и воровали уже не по мелочам, а по-крупному.
