Все Шихманы были маленькие, большеголовые, тонкорукие. Часовые мастера, обувщики, к которым заказчики приезжали даже из Баку, скрипачи, пробивавшиеся в хорошие оркестры, а один, закончивший консерваторию в Вене, с безвольным ртом, играя Брамса, гастролировал по миру. Шихманы обладали удивительной способностью к выживанию. Отчим рассказывал, что ни во время революции и Гражданской войны, ни в то время, когда моего деда Андрея били на допросах, ни во время войны Отечественной, ни после, когда всяких манов, бергов и штейнов начали прессовать, ни один из Шихманов не пострадал, не погиб, не пропал без вести, не был арестован, разве что дядя Арон, которого арестовали году в тридцатом и дали пять лет потому только, что на строительстве канала нужен был дармовый сапожник для руководящего состава. Арону даже привозили мерку Ягодиных ступней, лодыжек и икр, сточанными Ароном для Ягоды сапогами восторгался Сталин, он завидовал Ягодиным сапогам, возможно, именно поэтому участь Ягоды была предрешена, но, в отличие от птиц высокого полета, в основном Шихманы умирали от старости, угасали в своей постели, засыпали и не просыпались, дети рождались болезненными, но их кормили — съешь котлетку, съешь! — беспрестанно таскали по врачам, и они укреплялись, маленькие тела становились мускулистыми, большие головы наполнялись простыми, понятными мыслями, тонкие руки приобретали необходимую ловкость и сноровку.
Михаил был не такой. Выродок. Мутант. Его отец сразу разглядел в нем отличие от прочих Шихманов, был настолько прозорлив, что записал имя Михаил и в свидетельство о рождении, всегда звал сына Мишей, а не Моше, и даже не хотел делать ребенку обрезание, чем вызвал прямо-таки панику среди родни. Высокий, плечистый, узкобедрый, длинноногий, Михаил Шихман обладал огромной силой. Из СМЕРШа, в котором он, хорошо знавший немецкий язык, окончил войну, его откомандировали в специальное подразделение, натренировали, еще раз, серьезней, чем в прочие, проверили — не служил ли кто-то из Шихманов врагу, внутреннему и внешнему, более страшному и опасному, не состоял ли в сношениях с врагами народа, прямых или косвенных? — и он начал возить к столу гения всех времен атэнское зеленое, без него Иосиф не мог обедать, кушать рагу с баклажанами, перченый полусуп, а называл он атэнское «соком», пил с соратниками литрами, и возили его в маленьких бочонках, которые надо было держать на руках, чтобы легкое вино это не взболталось, не скисло, не утеряло маленькие пузыречки газа, держать всю дорогу, от самого селения Атэни, до аэродрома, держать в самолете, держать по дороге от аэродрома до ближней дачи.
